Классика и современность
10.12.2009г. -
Райс Э. Пандора. Новые вампирские хроники
Райс. Э. Пандора. Новые вампирские хроники / Энн Райс; [пер. с англ. Е. Ильиной]. - М.: Эксмо; СПб.: Домино, 2007. - 320 с.
Энн Райс - абсолютная королева мистики, автор более чем двадцати романов, переведенных на 35 языков мира и проданных тиражом около 100 миллионов экземпляров.
Энн Райс (Ann Rice, настоящее имя - Энн Говард Аллен; родилась 4 октября 1941 года), американская писательница, актриса, сценарист, продюсер.
Родилась в Новом Орлеане в семье почтового служащего (он же романист и скульптор Говард О,Брайен). Окончила Государственный университет Сан-Франциско и университет Беркли. Работала официанткой, поварихой, капельдинером в театре, страховым агентом; ныне - профессиональный писатель. Свое первое литературное произведение она написала еще в детстве, учась в пятом классе школы.
Энн Райс подписывает свои произведения псевдонимами: Энн Рэмплинг, Э. Н. Рокелер.
Удивительная и загадочная, не ограничивающая себя каким-то одним жанром, Энн Райс по праву считается одним из наиболее интересных и непредсказуемых писателей современности.
"Пандора" - роман большого цикла писательницы о вампирах. Примечательно, что вся сюжетная линия этого произведения вплетена в глубокую историческую канву великой эпохи, великих цивилизаций, древних верований и исторических событий, меняющих мир.
Сюжет
Действие книги начинается в конце 20 века, в маленьком кафе на одной из улочек современного Парижа, когда Дэвид Талбот, получивший Темный дар, находит Пандору, Дочь Тысячилетий и предлагает ей рассказать ему, вернее написать историю своей жизни. Ее история начинается в Древнем Риме, 15 годом до н.э. Она родилась в Риме в эпоху правления Августа Цезаря в богатой семье римского сенатора. После того, как к власти пришел император Тиберий, на семью Пандоры начались гонения. Один из ее братьев предал семью. Погибли все, кроме нее. Чтобы спастись, по приказу любимого отца Пандора, а тогда еще ее звали Лидия, покинула Рим и с верными людьми ее отца отправилась в далекую Антиохию, где начинает новую жизнь.
Отрывок из книги
Я родилась в Риме, в эпоху правления Августа Цезаря, в год, называемый в вашем летосчислении пятнадцатым годом до нашей эры, или же до Рождества Христова.
Все упоминаемые здесь события и мена реальны, я их не фальсифицировала, ничего не сочиняла, не выдумывала фальшивых политических решений. Все связано с моей судьбой и судьбой Мариуса. Я не пишу ничего лишнего из любви к прошлому.
Я не упоминаю здесь имени своей семьи - у нее своя история, и я не могу позволить себе связать с этой повестью ее репутацию, деяния и эпитафии. Мариус, доверяя свою историю Лестату, также не назвал полное имя своей римской семьи. Я с уважением отношусь к такому решению и следую его примеру.
Вот уже более десяти лет Август - император Рима, и для образованной римлянки наступили чудесные времена: женщины обладали колоссальной свободой. В отцы мне достался богатый сенатор, у меня было пять удачливых братьев, я выросла без матери, взлелеянная целыми армиями греческих учителей и нянек, ни в чем мне не отказывавших.
Да, Дэвид, если бы я действительно захотела заставить тебя потрудиться, я бы писала все это на классической латыни. Но я не буду. Должна сказать, что мои познания в английском языке бессистемны, и уж конечно, я изучала его не по пьесам Шекспира.
Странствуя и читая, я заставала английский язык на разных стадиях его развития, но основное наше с ним знакомство состоялось в этом веке, так что я выполняю твою просьбу на разговорном английском.
Для этого существует еще одна причина - уверена, ты поймешь, что я имею в виду, если прочел "Сатирикон" Петрония или сатиры Ювенала в современном переводе. Самый современный английский язык представляет собой подлинный эквивалент латыни моей эпохи.
Официальные документы Римской империи не дают достаточного представления об этом. Однако надписи, нацарапанные на стенах Помпеи, говорят сами за себя. Наш язык был весьма изысканным, мы пользовались множеством весьма удобных словесных сокращений и устоявшихся выражений.
Вот почему я буду писать по-английски, это кажется мне в данном случае уместным и естественным.
Позволь мне вкратце отметить - пока действие приостановлено, - что я никогда не была, как выразился Мариус, греческой куртизанкой. Я действительно жила, притворяясь таковой, в то время, когда получила от Мариуса Темный Дар, и, возможно, он так описал меня из уважения к старым смертным тайнам. Или, может быть, он присвоил мне этот титул из высокомерия - не знаю.
Но Мариус прекрасно знал мою римскую семью; знал, что это семейство сенатора, не менее аристократичное и привилегированное, чем его смертный род, что мои родственники, как и смертные родичи Мариуса, вели свою историю со времен Ромула и Рема. Мариус не устоял отнюдь не потому, что у меня были "красивые руки", как он сообщил Лестату. Наверное, это было намеренное упрощение.
Я не держу на них зла - ни на Мариуса, ни на Лестата. Я не знаю, кто из них и что неправильно понял.
Мои чувства к отцу сильны и по сию ночь. Сидя в кафе, Дэвид, я поражаюсь мощи письменной речи - меня несказанно удивляет, что написанные на бумаге слова способны так живо вызвать в памяти любящее лицо отца.
Моему отцу суждено было встретить ужасный конец. Он не заслуживал того, что с ним произошло. Но некоторые представители нашего рода выжили и в более позднюю эпоху восстановили доброе имя и славу семьи.
мой отец был богат, принадлежал к числу миллионеров тех времен и делал обширные вложения капитала. Он был солдатом чаще, чем от него требовалось, сенатором и по складу своему человеком вдумчивым и спокойным. После ужасов гражданской войны он стал горячим сторонником Августа Цезаря и пользовался милостью императора.
Конечно, он мечтал о возвращении Римской республики: все мы об этом мечтали. Но Август принес в Империю мир и единство.
В молодости я часто встречала Августа, причем всегда на многолюдных общественных собраниях и без каких-либо последствий. Он походил на свои портреты: худощавый мужчина с длинным тонким носом, короткими волосами и заурядным лицом; по натуре своей он отличался рациональностью и прагматичностью, чрезмерная жестокость ему свойственна не была, равно как и личное тщеславие...
Пятеро моих братьев появились на свет раньше меня. Поэтому при моем рождении не было "ритуального римского траура", какой, по рассказам, объявлялся в римских семьях, где на свет появлялись девочки. Ничего подобного.
Пять раз мой отец, согласно своей прерогативе, выходил в атрий - главный закрытый двор, или перистиль, нашего дома с колоннами, лестницами, величественными мраморными статуями; пять раз он входил к собравшейся семье, держа на руках новорожденного сына, и после тщательного осмотра объявлял его безупречным и достойным быть взращенным в качестве отпрыска. С этого момента он властвовал над жизнью и смертью своих сыновей.
Если бы моему отцу по какой-то причине не нужны были эти мальчики, он "выставил" бы их умирать от голода. Закон запрещал воровать таких детей и делать из них рабов.
Так как отец имел иже пятерых мальчиков, все ждали, что он немедленно избавится от меня. Кому нужна девочка? Но мой отец никогда не "выставлял" и не отвергал детей моей матери...
10. 12. 09
Подготовила А. Савченко
Энн Райс - абсолютная королева мистики, автор более чем двадцати романов, переведенных на 35 языков мира и проданных тиражом около 100 миллионов экземпляров.
Энн Райс (Ann Rice, настоящее имя - Энн Говард Аллен; родилась 4 октября 1941 года), американская писательница, актриса, сценарист, продюсер.
Родилась в Новом Орлеане в семье почтового служащего (он же романист и скульптор Говард О,Брайен). Окончила Государственный университет Сан-Франциско и университет Беркли. Работала официанткой, поварихой, капельдинером в театре, страховым агентом; ныне - профессиональный писатель. Свое первое литературное произведение она написала еще в детстве, учась в пятом классе школы.
Энн Райс подписывает свои произведения псевдонимами: Энн Рэмплинг, Э. Н. Рокелер.
Удивительная и загадочная, не ограничивающая себя каким-то одним жанром, Энн Райс по праву считается одним из наиболее интересных и непредсказуемых писателей современности.
"Пандора" - роман большого цикла писательницы о вампирах. Примечательно, что вся сюжетная линия этого произведения вплетена в глубокую историческую канву великой эпохи, великих цивилизаций, древних верований и исторических событий, меняющих мир.
Сюжет
Действие книги начинается в конце 20 века, в маленьком кафе на одной из улочек современного Парижа, когда Дэвид Талбот, получивший Темный дар, находит Пандору, Дочь Тысячилетий и предлагает ей рассказать ему, вернее написать историю своей жизни. Ее история начинается в Древнем Риме, 15 годом до н.э. Она родилась в Риме в эпоху правления Августа Цезаря в богатой семье римского сенатора. После того, как к власти пришел император Тиберий, на семью Пандоры начались гонения. Один из ее братьев предал семью. Погибли все, кроме нее. Чтобы спастись, по приказу любимого отца Пандора, а тогда еще ее звали Лидия, покинула Рим и с верными людьми ее отца отправилась в далекую Антиохию, где начинает новую жизнь.
Отрывок из книги
Я родилась в Риме, в эпоху правления Августа Цезаря, в год, называемый в вашем летосчислении пятнадцатым годом до нашей эры, или же до Рождества Христова.
Все упоминаемые здесь события и мена реальны, я их не фальсифицировала, ничего не сочиняла, не выдумывала фальшивых политических решений. Все связано с моей судьбой и судьбой Мариуса. Я не пишу ничего лишнего из любви к прошлому.
Я не упоминаю здесь имени своей семьи - у нее своя история, и я не могу позволить себе связать с этой повестью ее репутацию, деяния и эпитафии. Мариус, доверяя свою историю Лестату, также не назвал полное имя своей римской семьи. Я с уважением отношусь к такому решению и следую его примеру.
Вот уже более десяти лет Август - император Рима, и для образованной римлянки наступили чудесные времена: женщины обладали колоссальной свободой. В отцы мне достался богатый сенатор, у меня было пять удачливых братьев, я выросла без матери, взлелеянная целыми армиями греческих учителей и нянек, ни в чем мне не отказывавших.
Да, Дэвид, если бы я действительно захотела заставить тебя потрудиться, я бы писала все это на классической латыни. Но я не буду. Должна сказать, что мои познания в английском языке бессистемны, и уж конечно, я изучала его не по пьесам Шекспира.
Странствуя и читая, я заставала английский язык на разных стадиях его развития, но основное наше с ним знакомство состоялось в этом веке, так что я выполняю твою просьбу на разговорном английском.
Для этого существует еще одна причина - уверена, ты поймешь, что я имею в виду, если прочел "Сатирикон" Петрония или сатиры Ювенала в современном переводе. Самый современный английский язык представляет собой подлинный эквивалент латыни моей эпохи.
Официальные документы Римской империи не дают достаточного представления об этом. Однако надписи, нацарапанные на стенах Помпеи, говорят сами за себя. Наш язык был весьма изысканным, мы пользовались множеством весьма удобных словесных сокращений и устоявшихся выражений.
Вот почему я буду писать по-английски, это кажется мне в данном случае уместным и естественным.
Позволь мне вкратце отметить - пока действие приостановлено, - что я никогда не была, как выразился Мариус, греческой куртизанкой. Я действительно жила, притворяясь таковой, в то время, когда получила от Мариуса Темный Дар, и, возможно, он так описал меня из уважения к старым смертным тайнам. Или, может быть, он присвоил мне этот титул из высокомерия - не знаю.
Но Мариус прекрасно знал мою римскую семью; знал, что это семейство сенатора, не менее аристократичное и привилегированное, чем его смертный род, что мои родственники, как и смертные родичи Мариуса, вели свою историю со времен Ромула и Рема. Мариус не устоял отнюдь не потому, что у меня были "красивые руки", как он сообщил Лестату. Наверное, это было намеренное упрощение.
Я не держу на них зла - ни на Мариуса, ни на Лестата. Я не знаю, кто из них и что неправильно понял.
Мои чувства к отцу сильны и по сию ночь. Сидя в кафе, Дэвид, я поражаюсь мощи письменной речи - меня несказанно удивляет, что написанные на бумаге слова способны так живо вызвать в памяти любящее лицо отца.
Моему отцу суждено было встретить ужасный конец. Он не заслуживал того, что с ним произошло. Но некоторые представители нашего рода выжили и в более позднюю эпоху восстановили доброе имя и славу семьи.
мой отец был богат, принадлежал к числу миллионеров тех времен и делал обширные вложения капитала. Он был солдатом чаще, чем от него требовалось, сенатором и по складу своему человеком вдумчивым и спокойным. После ужасов гражданской войны он стал горячим сторонником Августа Цезаря и пользовался милостью императора.
Конечно, он мечтал о возвращении Римской республики: все мы об этом мечтали. Но Август принес в Империю мир и единство.
В молодости я часто встречала Августа, причем всегда на многолюдных общественных собраниях и без каких-либо последствий. Он походил на свои портреты: худощавый мужчина с длинным тонким носом, короткими волосами и заурядным лицом; по натуре своей он отличался рациональностью и прагматичностью, чрезмерная жестокость ему свойственна не была, равно как и личное тщеславие...
Пятеро моих братьев появились на свет раньше меня. Поэтому при моем рождении не было "ритуального римского траура", какой, по рассказам, объявлялся в римских семьях, где на свет появлялись девочки. Ничего подобного.
Пять раз мой отец, согласно своей прерогативе, выходил в атрий - главный закрытый двор, или перистиль, нашего дома с колоннами, лестницами, величественными мраморными статуями; пять раз он входил к собравшейся семье, держа на руках новорожденного сына, и после тщательного осмотра объявлял его безупречным и достойным быть взращенным в качестве отпрыска. С этого момента он властвовал над жизнью и смертью своих сыновей.
Если бы моему отцу по какой-то причине не нужны были эти мальчики, он "выставил" бы их умирать от голода. Закон запрещал воровать таких детей и делать из них рабов.
Так как отец имел иже пятерых мальчиков, все ждали, что он немедленно избавится от меня. Кому нужна девочка? Но мой отец никогда не "выставлял" и не отвергал детей моей матери...
10. 12. 09
Подготовила А. Савченко