Классика и современность
22.12.2009г. -
Аксенов В.П. Логово льва: забытые рассказы
Аксенов, В.П. Логово льва: забытые рассказы / Василий Аксенов. - М. : АСТ : Астрель, 2009. - 443 с.
Василий Павлович Аксенов родился 20 августа 1932 года в Казани, в семье председателя казанского горсовета, члена бюро Татарского обкома партии Павла Васильевича Аксенова и преподавателя Казанского педагогического института Евгении Семеновной Гинсбург. В 1937 году, когда В. Аксенову не было еще и пяти лет, оба родителя были арестованы и осуждены на 10 лет тюрьмы и лагерей. В течение десяти лет В. Аксенов жил в семье родственников. И только в 1947 году мать добилась разрешения забрать сына к себе в ссылку на Калыму.
В 1956 году В. Аксенов окончил 1-й Ленинградский медицинский институт.
С 1960 года В. Аксенов - профессиональный литератор. Его произведения часто Печатаются в журнале "Юность". В течение нескольких лет он является членом редколлегии журнала. В 1970-х годах после окончания "оттепели" произведения Аксенова перестают публиковаться в Советском Союзе.
В 1980 году В. Аксенов выехал по приглашению в США, после чего был лишен советского гражданства. С 1981 года В. Аксенов - профессор русской литературы в различных университетах США. Впервые после десяти лет эмиграции В. Аксенов посетил СССР в 1989 году. В 1990 году ему возвращено советское гражданство. В последнее время В. Аксенов жил с семьей во Франции в Биаррице и в Москве. 6 июля 2009 года после продолжительной болезни Василий Павлович Аксенов скончался и был похоронен на Ваганьковском кладбище в Москве.
Его произведения: повести "Коллеги", "Апельсины из Марокко", романы "Звездный билет", "Пора, мой друг, пора", "Золотая наша Железка", "Ожог", "Остров Крым", "Бумажный пейзаж", "Скажи изюм", "В поисках грустного бэби", "Желток яйца", "Вольтерьянцы и вольтерьянки" (роман удостоен Букеровской премии России), трилогия "Московская сага", и др. Последний роман В. Аксенова "Таинственная страсть. Роман о шестидесятниках" был издан в октябре 2009 года.
Предлагаемая книга "Логово льва" - подарок для истинных ценителей творчества Василия Аксенова. В нее вошли рассказы, которые не переиздавались десятки лет. Разбросанные по старым номерам журналов и газет, они и сейчас поражают необыкновенной свежестью языка, особым "аксеновским" видением мира.
Содержание
Книга разделена на три части.
Первая, под заголовком "Высоко там, в горах..." объединила в себе ранние и зрелые рассказы Аксенова: "Наша Вера Ивановна", "Асфальтовые дороги", "Перемена образа жизни", "Логово льва" и т.д.
Во вторую - "Непрерывная линия" вошли повествования-воспоминания о себе, деятелях советской культуры, о приобретениях и горьких потерях: "Памяти Красаускаса", "Господи, прими Булата", "ЦПКО им. Гинзбурга"...
Третью подборку книги "Вместо мемуаров" составили авторские размышления о времени, о себе, о жизни: "Жаль, если кого-то не было с нами", "Прощай, Ха-Ха век!", "Цикличность века"...
Отрывок из книги
Василий Павлович Аксенов родился 20 августа 1932 года в Казани, в семье председателя казанского горсовета, члена бюро Татарского обкома партии Павла Васильевича Аксенова и преподавателя Казанского педагогического института Евгении Семеновной Гинсбург. В 1937 году, когда В. Аксенову не было еще и пяти лет, оба родителя были арестованы и осуждены на 10 лет тюрьмы и лагерей. В течение десяти лет В. Аксенов жил в семье родственников. И только в 1947 году мать добилась разрешения забрать сына к себе в ссылку на Калыму.
В 1956 году В. Аксенов окончил 1-й Ленинградский медицинский институт.
С 1960 года В. Аксенов - профессиональный литератор. Его произведения часто Печатаются в журнале "Юность". В течение нескольких лет он является членом редколлегии журнала. В 1970-х годах после окончания "оттепели" произведения Аксенова перестают публиковаться в Советском Союзе.
В 1980 году В. Аксенов выехал по приглашению в США, после чего был лишен советского гражданства. С 1981 года В. Аксенов - профессор русской литературы в различных университетах США. Впервые после десяти лет эмиграции В. Аксенов посетил СССР в 1989 году. В 1990 году ему возвращено советское гражданство. В последнее время В. Аксенов жил с семьей во Франции в Биаррице и в Москве. 6 июля 2009 года после продолжительной болезни Василий Павлович Аксенов скончался и был похоронен на Ваганьковском кладбище в Москве.
Его произведения: повести "Коллеги", "Апельсины из Марокко", романы "Звездный билет", "Пора, мой друг, пора", "Золотая наша Железка", "Ожог", "Остров Крым", "Бумажный пейзаж", "Скажи изюм", "В поисках грустного бэби", "Желток яйца", "Вольтерьянцы и вольтерьянки" (роман удостоен Букеровской премии России), трилогия "Московская сага", и др. Последний роман В. Аксенова "Таинственная страсть. Роман о шестидесятниках" был издан в октябре 2009 года.
Предлагаемая книга "Логово льва" - подарок для истинных ценителей творчества Василия Аксенова. В нее вошли рассказы, которые не переиздавались десятки лет. Разбросанные по старым номерам журналов и газет, они и сейчас поражают необыкновенной свежестью языка, особым "аксеновским" видением мира.
Содержание
Книга разделена на три части.
Первая, под заголовком "Высоко там, в горах..." объединила в себе ранние и зрелые рассказы Аксенова: "Наша Вера Ивановна", "Асфальтовые дороги", "Перемена образа жизни", "Логово льва" и т.д.
Во вторую - "Непрерывная линия" вошли повествования-воспоминания о себе, деятелях советской культуры, о приобретениях и горьких потерях: "Памяти Красаускаса", "Господи, прими Булата", "ЦПКО им. Гинзбурга"...
Третью подборку книги "Вместо мемуаров" составили авторские размышления о времени, о себе, о жизни: "Жаль, если кого-то не было с нами", "Прощай, Ха-Ха век!", "Цикличность века"...
Отрывок из книги
Беседы с Игорем Шевелевым
...- Самый серьезный поворотный момент в вашей жизни?
- Их было несколько. Главный - не эмиграция в Америку, а приезд, когда мне было шестнадцать лет, в Магадан, к маме. После одиннадцатилетней разлуки это было, по существу, знакомство с ней. Юность совпала с переходом в абсолютно другую жизнь. Магадан по тем временам был самым свободным городом Советского Союза, поскольку многие не боялись говорить то, что хотели. Им нечего было терять - ну отправят опять в зону. да и хрен с ним.
Я вдруг оказался в интеллектуальной среде. Мама была на поселении, и народ из бывших зэков тянулся к ней. Профессора, которые работали вахтерами или мыли полы, приходили каждую неделю, вели интереснейшие разговоры. Для меня это имело колоссальное значение. Мама начала знакомить с частью запрещенной литературы, читая на память. В частности, Пастернака, которого не только не печатали - это бвл сорок восьмой - сорок девятый год, - но и из библиотек изъяли. Тогда, кстати, и Достоевского убирали с полок. Мама мне читала Гумилева, Ахматову, Игоря Северянина, которого она почему-то очень любила. Именно там я получил интеллектуальный заряд.
Самый драматический момент - когда ее забрали второй раз и я остался в шестнадцать лет совершенно один. Было довольно круто. Я носил ей в тюрьму передачи, стоял в очереди. И видел толпы заключенных, идущих из порта в торону карантинной зоны, - все с номерами на спинах, некоторые в кандалах. А мы жили недалеко, и каждый день я проходил мимо этих людей и невольно спрашивал маму: "Что это, кто это такие, как это может быть?" Но она не торопилась раскрывать мне глаза на происходящее. Однако прямых объяснений и не нужно было, я уже все понял. Я познакомился тогда с Советским Союзом...
- И каким бы хотели быть?
- Если бы мне сейчас опять было восемнадцать и был нынешний опыт, я бы стал филологом, был бы гораздо более эрудированным. Обязательно изучил бы несколько языков. В то время иностранные языки вообще казались нелепостью. Потом бы я занимался индивидуальными видами спорта. Не в баскетбол бы играл с командой каких-то шалопаев, а занимался горными лыжами или парусом. Такими вот вещами.
А получилось, как мне кажется, какое-то потерянное время. Хотя на самом деле оно, может, и не было потеряно. Потому что в этой забубенной хаотической жизни возникло такое, я бы сказал спонтанное сопротивление: "Да катитесь вы все к чертовой матери! Ничего я не боюсь!" И это давало какое-то определенное мужество. Но на самом деле я бы предпочел более цивилизованное время...
Подготовила А. Савченко
...- Самый серьезный поворотный момент в вашей жизни?
- Их было несколько. Главный - не эмиграция в Америку, а приезд, когда мне было шестнадцать лет, в Магадан, к маме. После одиннадцатилетней разлуки это было, по существу, знакомство с ней. Юность совпала с переходом в абсолютно другую жизнь. Магадан по тем временам был самым свободным городом Советского Союза, поскольку многие не боялись говорить то, что хотели. Им нечего было терять - ну отправят опять в зону. да и хрен с ним.
Я вдруг оказался в интеллектуальной среде. Мама была на поселении, и народ из бывших зэков тянулся к ней. Профессора, которые работали вахтерами или мыли полы, приходили каждую неделю, вели интереснейшие разговоры. Для меня это имело колоссальное значение. Мама начала знакомить с частью запрещенной литературы, читая на память. В частности, Пастернака, которого не только не печатали - это бвл сорок восьмой - сорок девятый год, - но и из библиотек изъяли. Тогда, кстати, и Достоевского убирали с полок. Мама мне читала Гумилева, Ахматову, Игоря Северянина, которого она почему-то очень любила. Именно там я получил интеллектуальный заряд.
Самый драматический момент - когда ее забрали второй раз и я остался в шестнадцать лет совершенно один. Было довольно круто. Я носил ей в тюрьму передачи, стоял в очереди. И видел толпы заключенных, идущих из порта в торону карантинной зоны, - все с номерами на спинах, некоторые в кандалах. А мы жили недалеко, и каждый день я проходил мимо этих людей и невольно спрашивал маму: "Что это, кто это такие, как это может быть?" Но она не торопилась раскрывать мне глаза на происходящее. Однако прямых объяснений и не нужно было, я уже все понял. Я познакомился тогда с Советским Союзом...
- И каким бы хотели быть?
- Если бы мне сейчас опять было восемнадцать и был нынешний опыт, я бы стал филологом, был бы гораздо более эрудированным. Обязательно изучил бы несколько языков. В то время иностранные языки вообще казались нелепостью. Потом бы я занимался индивидуальными видами спорта. Не в баскетбол бы играл с командой каких-то шалопаев, а занимался горными лыжами или парусом. Такими вот вещами.
А получилось, как мне кажется, какое-то потерянное время. Хотя на самом деле оно, может, и не было потеряно. Потому что в этой забубенной хаотической жизни возникло такое, я бы сказал спонтанное сопротивление: "Да катитесь вы все к чертовой матери! Ничего я не боюсь!" И это давало какое-то определенное мужество. Но на самом деле я бы предпочел более цивилизованное время...
Подготовила А. Савченко