Морская библиотека
им. адмирала М. П. Лазарева

   Александр Иванович Казарский родился 16 июня 1798 года на белорусской земле в местечке Дубровно Витебской губернии в семье отставного губернского секретаря, управляющего имением князя Любомирского. Отец Саши — Иван Кузьмич Казарский, мать Татьяна Гавриловна. В семье Казарских было пятеро детей: Прасковья, Екатерина, Матрена, Александр и Иван.
   Обучение грамоте Саша получил в церковно-приходской школе. Священник Дубровненского православного прихода обучал Сашу Казарского грамоте, а молодой ксендз преподавал ему основы математики, латыни и французского языка.
   В 1808 г. к Казарскому приехал двоюродный брат Ивана Кузьмича и крестный Саши Василий Семенович, надворный советник, только что назначенный на должность в обер-интендантстве Черноморского флота. Он предложил отвезти Александра Казарского в приморский город Николаев и определить его в Черноморское штурманское училище.
   На прощание Иван Кузьмич сказал сыну: «Честное имя, Саша, — это единственное, что оставлю тебе в наследство».
   Так Александр Казарский, выросший среди лесов и полей Белоруссии, в 1811 году стал кадетом Николаевского штурманского училища.

   Скромный и застенчивый, Александр Казарский нелегко сходился с людьми. Настоящих друзей у него не было. Приятельствовал же со многими, среди них особого внимания, пожалуй, заслуживает Николай Чижов.
Отношения их определялись, во-первых, стремлением к первенству в овладении науками и неизбежной при этом ревностью, во-вторых, непохожестью взлядов на жизнь, интересов и целей.
   В доме Казарского не праздновали книгу, а Николай Чижов не по годам был начитан, знал наизусть множество стихов Пушкина и Рылеева, пробовал сочинять сам. Дядя Николая, заслуженный профессор Петербургского университета Дмитрий Семенович Чижов присылал племяннику книжные новинки, которые Саша и Коля читали вместе. Если учесть, что в программу обучений будущих штурманов художественная литература не входила, то в лице приятеля Казарский обрел какого-никакого преподавателя этого предмета.
   Занятия, проводимые Латышевым, Ждановым, Дружининым — людьми бывалыми и неравнодушными, сопровождались захватывающими историями, приоткрывали юношам страницы славного боевого пути русского флота.
   На уроках Луки Андреевича Латышева, который в молодости под началом Ф.Ф. Ушакова участвовал во взятии Корфу, на грифельной доске возникали схемы морских сражений при Корфу, Керчи, Тендре. Истинным кумиром, эталоном доблести и служения долгу с тех пор и до конца жизни стал для него адмирал Сенявин. Все это разжигало воображение, подогревало честолюбие, вызывало в сердце Казарского жажду подвига.
   30 августа 1813 года волонтер Александр Казарский был записан в Черноморский флот гардемарином. А еще через год в одном из греческих кабачков приятели отмечали производство в первый офицерский чин: Казарский стал мичманом. В кают-компании бригантин «Десна» и «Клеопатра», на которых Казарский плавал после окончания училища, хорошо помнят веселого, стройного и красивого мичмана. Надеясь найти живое дело в пограничной службе, Казарский подал рапорт о переводе его на Дунайскую флотилию и был назначен в Измаил командиром отряда мелких гребных судов.
   Служба в Дунайской флотилии продлилась пять лет. Здесь он получил чин лейтенанта в 1819 году. В этом же году Казарского назначили на фрегат «Евстафий», который прибыл в Севастополь, где начались долгие годы службы на кораблях Черноморского флота. Случилось то, о чем и не смел мечтать: отныне он будет служить под началом Ивана Семеновича Скаловского - кумира его юности, лучшего офицера Черноморской эскадры.
   На «Евстафий» Казарский прошел хорошую командирскую школу. Всей душой воспринял он главные заповеди Скаловского: на вахте не жди подсказки, оценив обстановку, действуй самостоятельно и решительно: установи взаимопонимание с нижними чинами, в их умении и слаженности - главный успех маневра: старайся разгадать замысел неприятеля, опережай его действия. После «Евстафия» Казарский плавал на шхуне «Севастополь», транспортах «Ингул» и «Соперник», командовал катером «Сокол», служил на бриге «Меркурий», на линейном корабле и снова на бриге «Меркурий».
   Бриг «Соперник», ставший на военное время транспортом, под командованием Казарского участвовал в доставке войск 3-й бригады и вооружения. По приказу адмирала Грейга на «Сопернике» был установлен единорог. Так «Соперник» стал бомбардирским судном. Вовремя снесло «Соперник» к Анапе. Мелководье не позволяло флоту подойти к крепости на близкое расстояние, а навесной огонь его артиллерии не причинял бастионам серьезного вреда. «Соперник» же мог подойти близко к берегу. Три недели маневрировал Казарский под стенами Анапы, громя ее бастионы, увертываясь от прицельного огня крепостных орудий и батарей.  «Соперник» получил десятки повреждений, но оставался в строю до последнего дня осады.
   Ровно в полдень 12 июня 1828 года наши войска вступили в Анапу, и над ней взвился русский флаг.
   Николай 1 щедро наградил офицеров и нижних чинов, отличившихся под Анапой. Казарскому трехнедельная дуэль с крепостными батареями принесла долгожданный чин капитан-лейтенанта и, что не менее важно, неоценимый опыт, позволивший ему в полной мере проявить себя при штурме Варны.
   К 29 августа Варна была обложена со всех сторон, как и под Анапой, Казарский на своем «Сопернике» маневрировал в непосредственной близости у стен крепости, прикрывая огнем осадные работы со стороны моря.
   К 25 сентября все было готово к решающему штурму Варны. Бомбардирские суда, в том числе и «Соперник», артиллерия гребной флотилии и осадные батареи капитана 2 ранга Залесского сосредоточили огонь на бастионе, окончательно подавив сопротивление неприятеля. Бастион был взят.
   За храбрость, проявленную при штурме Варны, капитан-лейтенант Казарский был награжден золотой саблей. Вскоре после этого Грейг назначил его командиром 20-пушечного брига «Меркурий». За плечами тридцатилетнего офицера было уже пятнадцать лет службы на флоте. Казарский вступил  в пору зрелости.
На бриге «Меркурий» Казарскому было все знакомо. И пяти лет не минуло с того дня, как он ушел с него на «Соперник». Тогда командовал бригом Аристарх Григорьевич Конотопцев, успевший полюбить скромного и толкового леитенанта. Собственно говоря, именно благодаря аттестациям Конотопцева и состоялось его выдвижение.
   Александр Иванович с головой окунулся в новые заботы. Теперь в его подчинении было четыре офицера и 109 нижних чинов. Офицеры были людьми разными и по своим политическим убеждениям, и по имущественному положению, и, наконец, по темпераменту. Прокофьеву, например, не надо было искать общий язык с нижними чинами - он вышел из их среды, получил образование и офицерский чин благодаря своему неистовому упорству и природной одаренности. Втайне они считали поручика своим покровителем и защитником их интересов.
   Притупов по происхождению и воспитанию был барином. Поскольку денщик мичману не полагался, то он выписал из своей деревни крепостного, который плавал вместе с ним на бриге «Меркурий».
   Потомственный моряк Скорятин превыше всего ценил в подчиненных умелость, расторопность, исполнительность и воспитывал их в этом духе.
   Что же касается Новосильского, то этот до мозга костей аристократ и интеллигент придерживался либеральных взглядов, но это не мешало ему быть исключительно требовательным офицером.
   Вот таких разных по своему складу людей Казарскому удалось за короткий срок объединить в организующее и мобилизующее ядро. Конечно, сплочению коллектива способствовала и война. Источник этой силы - национальное самосознание народа, массовый патриотизм, которые не раз и не два позволяли России решать задачи, далеко выходящие за рамки узконациональных интересов.
   Нравственную атмосферу на бриге во многом определял и так называемый «местный патриотизм», а точнее - нежная любовь экипажа к своему кораблю. Чувство это с давних пор глубоко укоренилось в душе русского моряка. Интересно, что чем меньше корабль, тем это чувство сильнее.
   Действительно, служба на малых судах была и есть для молодых офицеров школой самостоятельности. Практически все прославленные русские флотоводцы прошли эту школу.
   В то же время служба на малых судах была нелегкой. Их конструкция и оснастка требовали и от матросов, и от офицеров известной сноровки, постоянного физического напряжения. Казарский непрестанно проводил тренировки, доводя многие элементы до автоматизма.
   Особенно доставалось артиллеристам. Расчеты всех восемнадцати 24-фунтовых карронад до восьмого пота тренировались в наводке и прицельной стрельбе при любых условиях погоды. Команды двух длинноствольных 8-фунтовых пушек не раз перетаскивали их с кормы на нос корабля.

   Бриг «Меркурий» — небольшое, но остойчивое и мореходное судно, что позволяло ему нести значительную парусность.
   По распоряжению Грейга бриг «Меркурий» крейсеровал у берегов Крыма, в непосредственной близости от главной базы. Основные же события войны происходили у берегов Румелии и Анатолии.
   Наконец в апреле 1829 года пришел приказ: бригу «Меркурий» следовать в Сизополь (ныне Созопол, Болгария) на соединение с отрядом крейсеров капитана 1 ранга Скаловского. Казарский не скрывал радости: он жаждал дела. Хорошее настроение командира передавалось экипажу. К походу изготовились быстро, без проволочек, попутный ветер позволил прийти к месту назначения в кратчайший срок.
   Первый успех выпал на долю Казарского в самом начале мая. «Меркурий» находился в разведке у Босфора. Поздней ночью впередсмотрящий доложил вахтенному, что наперерез бригу движется чектырма (турецкое судно водоизмещением до 50 тонн), с которой доносятся непонятные крики. Переводчик Федор Папиуто объяснил Казарскому, что капитан чектырмы просит разрешения подойти к борту. «Меркурий» лег в дрейф. Греческие патриоты, состоявшие на службе русской разведки (это им принадлежал парусник), сообщили, что в Пендераклии (ныне город Эрегли) в спешном порядке достраивается линейный корабль. Разведчики уточнили также расположение батарей, прикрывающих вход в бухту, и число судов береговой охраны. С этим важным известием «Меркурий» на всех парусах помчался в Сизополь. Отряд линейных кораблей и фрегатов незамедлительно снялся с якоря.
   Участвовать в этой операции Казарскому не удалось: Скаловский отправил его с донесением о предстоящей операции к Грейгу.
   Операция прошла удачно. Группа смельчаков под командой мичмана Ивана Трескина подкралась ночью к недостроенному турецкому кораблю и подожгла его. Охвативший корабль пожар перекинулся на суда береговой охраны. Всего, включая линейный корабль, неприятель потерял в Пендераклии семнадцать судов. Да еще на рейде Акчераса отряд Скаловского потопил неприятельский корвет.
   14 мая 1829 года бриг «Меркурий» вместе с фрегатом «Штандарт» и бригом «Орфей» находились в крейсерстве у Босфора. Неожиданно корабли встретились с турецкой эскадрой в составе 6 линейных кораблей, 2 фрегатов, 2 корветов, 1 брига и 3 тендеров. Наиболее быстроходные фрегат «Штандарт» и бриг «Орфей», поставив все паруса, вскоре оторвались от противника, начавшего погоню: более тихоходный бриг «Меркурий» был настигнут двумя турецкими линейными кораблями - 110-пушечным под флагом капудан-паши и 74-пушечным под адмиральским флагом. Стихнувший на время ветер позволил бригу «Меркурий» поддерживать дистанцию вне дальности огня противника, идя под выкинутыми , в помощь парусам веслами. Однако противник, поставив все верхние паруса, начал вновь нагонять бриг. Не имея возможности избежать неравного боя, капитан-лейтенант Казарский собрал военный совет из офицеров. При подаче в порядке старшинства мнений младший в чине поручик корпуса флотских штурманов И.Прокофьев первым высказался за решительный бой с тем, чтобы в случае угрозы захвата корабля противником взорвать его. Это мнение было поддержано остальными единогласно и сообщено команде, которая встретила это решение с полным одобрением. Казарский приказал приготовиться к бою. На шпиль перед входом в крюйт-камеру был положен заряженный пистолет, чтобы в критический для корабля момент последний из оставшихся в живых офицеров брига выстрелом в бочку с порохом взорвал корабль вместе с врагом на воздух.


   Бой длился 4 часа. Исключительно искусное маневрирование Казарского, пользовавшегося и парусами и веслами, чтобы не дать противнику использовать его десятикратное превосходство в артиллерии, затруднило противнику ведение огня прицельно. Вместе с тем метким огнем по его рангоуту и такелажу бригу удалось сперва перебить несколько гротовых снастей на корабле капудан-паши, что вынудило последнего лечь в дрейф, а затем сбить лиселя у второго корабля, который после четырех часов боя стал отставать и вскоре прекратил преследование.
   Командир брига Казарский во время боя получил контузию головы, но, несмотря на это, оставался на посту и руководил боем.
   За боевой подвиг бригу «Меркурий» был присвоен Георгиевский кормовой флаг. Для увековечения памяти о героическом подвиге было решено - после того как бриг придет в негодность, построить новый под названием «Память «Меркурия» и в последующем всегда иметь на флоте корабль под этим названием.
   Однако нашлись люди, которые сомневались, что сей подвиг происходил именно так, как описан.
   Уже через двадцать лет после подвига брига «Меркурий» оставшиеся в живых соратники Казарского вынуждены были защищать его честь от несправедливых нападок.
   Вице-адмирал В. И. Мелихов в статье в «Морском сборнике» за 1850 год «Описание действий Черноморского флота в продолжение войны с Турцией в 1828 и 1829 годах» пишет: «Действия брига «Меркурий» представляют пример отваги, которому подобный едва ли сыщется в летописях морских держав. Мы считаем излишним распространяться о подвиге Казарского, вполне и совершенно оцененном Государем Императором, как то можно видеть из Высочайшего повеления и указов, изложенных в главе 23 и 26 нашего повествования; мы считаем нужным заметить только одно обстоятельство, что нашлись люди, которые сомневались, чтобы действия брига происходили точно так, как они описаны в рапорте Казарского. Но мы и весь флот, видавший бриг через несколько часов после сражения, можем засвидетельствовать; что в донесении командира брига не было никакого преувеличения; знавшие хорошо покойного Казарского поручаются, что по своей скромности он скорее был способен умолчать о своих действиях, нежели преувеличивать их. Он вполне достоин памятника, воздвигнутого ему в Севастополе его сослуживцами, с соизволения Государя Императора». («Морской сборник» за 1850 год, том. 4, № 9, стр. 219—220).
   Умение и стойкость — главные составляющие этой небывалой победы. Воинское мастерство, высокое чувство патриотического долга, сплотившего команду брига перед лицом смертельной опасности. Ежедневная боевая подготовка - плод неустанных забот Главного командира Черноморского флота адмирала Грейга и непосредственно экипажа брига Казарского и всех офицеров корабля. Достаточно отметить, что матросы лучших боевых кораблей флота, в том числе и брига «Меркурий», ставили и убирали паруса за три-четыре минуты, тогда как туркам требовалось для этого 12—15 минут. То же можно сказать и о русских канонирах - они стреляли гораздо лучше турецких.
   И еще один существенный фактор. Турецкого штурмана изумило: получивший множество повреждений бриг «Меркурий» тем не менее оставался на плаву и продолжал неравный бой. Что ж, ему позволительно было не знать о том, что бриг являлся одним из первых боевых судов русского флота, чей корпус строился с применением наиболее прогрессивной по тому времени системы набора по методу Сепингса (с диагональными сваями-ридерсами). Систему эту ввел в 1817 году адмирал Грейг на всех адмиралтействах Черноморского флота. Она повышала крепость корпуса, снижала спусковой перелом, уменьшала раскачку элементов.
   Честь и хвала новатору кораблестроения адмиралу Грейгу и талантливому создателю «Меркурия» подполковнику Осминину.
   Война близилась к завершению. Оправившись от контузии, капитан 2 ранга Казарский принял под свою команду 44-пушечный фрегат «Поспешный» и успел принять участие в одной из последних операций кампании - взятии Месемврии.
   В начале 1830 года Казарский назначается командиром линейного корабля «Тенедос».
   Казарский А.И. участвует в торжествах по случаю поднятия на корабле «Меркурий» Георгиевского флага и вымпела. Состоялось это событие утром 3 мая 1830 года, хотя планировалось на март. По причине свирепствования на Черноморском побережье холеры была отложена эта церемония на более поздний срок.
   Адмирал Грейг поднялся на борт брига «Меркурий» в сопровождении вице-адмирала Патаниоти. контр-адмирала Скаловского, Кумани, Беллинсгаузена, командиров боевых кораблей эскадры, стоявшей на Севастопольском рейде.
   Повинуясь команде, взял на плечо караул, взлетели по вантам и выстроились на реях матросы. Грохот пушек заглушил барабанную дробь и медь военного оркестра. На кормовом флагштоке и гротмачте брига «Меркурий» затрепетали Георгиевский флаг и вымпел - символы доблести и славы русского флота.
   В 1830 году вместе с князем Трубецким Казарский ездил в Лондон для поздравления английского короля Вильгельма Четвертого как представитель Российского флота. Английские моряки встречали героя со всей торжественностью.
   В 1831 году за отличие по службе капитан 2 ранга Казарский Всемилостивейше пожалован в капитаны 1 ранга.
   В 1831 году уволенный от командования кораблем Казарский поступает в полное распоряжение Николая 1. Офицер свиты. За два года свитской карьеры Казарский успел освоиться в покоях и залах императорского дворца. Флигель-адъютант - это прежде всего исполнительный порученец, грамотный и опытный специалист, если хотите, эксперт, которому доверяются дела государственной важности.
  Если прежде вся жизнь Александра Ивановича проходила на боевых кораблях, то теперь все больше на колесах. Саратовская, Тамбовская, Симбирская, Нижегородская, Пензенская губернии - вот адреса его служебных командировок. Особое поручение выполнял в Казани. Он должен был вынести заключение о целесообразности дальнейшего существования Казанского адмиралтейства. Вскоре после Казани он отправляется в длительное путешествие по неисследованным рекам и озерам в бассейне Белого моря и Онеги.
   В конце 1832 года Черноморская эскадра под командованием вице-адмирала М. П. Лазарева готовится к походу в Босфор. Россия готовится выступить на стороне Турции в его конфликте с египетским пашой. Казарскому поручено снаряжение и погрузка большой группы войск на десантные суда. 13 марта 1832 года в рапорте на имя Начальника Главного морского штаба князя Меншикова он сообщает: «При перевозке войск и тяжестей не произошло ни малейшей потери, хотя корабли стояли в открытом море верстах в 3,5 от берега».
   Отныне перед Казарским открыты широкие перспективы дальнейшего восхождения по служебной лестнице. У него есть все основания рассчитывать на достойное место в числе командиров русского флота. Увы, надеждам этим не суждено было сбыться. 16 июня 1833 года Александр Иванович Казарский неожиданно скончался. Похоронили Александра Ивановича в Николаеве.

   Расследование загадочных обстоятельств смерти безуспешно велось несколько лет. Тайна смерти не раскрыта до сих пор.
   Желая сохранить для потомков память о блистательном подвиге под его командованием, черноморские моряки решили на свои средства установить в Севастополе памятник герою. В сборе средств приняли участие моряки не только Черноморского, но и Балтийского флота. К концу 1834 года было собрано около 12 тысяч рублей, но строительство памятника затянулось.
   Эскизный проект монумента был выполнен в 1835 году академиком архитектуры А.П.Брюлловым, Сооружал его на Матросском (бывшем Мичманском) бульваре известный в Севастополе каменных дел мастер О.Г.Нюман.

   Состоялось открытие памятника. Обнажив головы, стояли на палубах матросы и офицеры Черноморского флота. Развевались приспущенные флаги кораблей. Грянули пушки, салютуя бессмертию и доблести верного сына России Казарского А.И. На белом камне лаконичная и многообещающая надпись:
   Немеркнущую славу брига «Меркурий» бережно хранят моряки. В начале века плавал на Черном море мирный крейсер «Казарский». В годы Советской власти гордо несли флаг Страны Советов морской тральщик «Казарский» и гидрографическое судно «Память «Меркурия».

Материал подготовила Линкина Н.О.