Морская библиотека
им. адмирала М. П. Лазарева

   «Глубокоуважаемый адмирал!
Дорогой Александр Васильевич!
Если мне удалось кое-что сделать для родного флота СССР, то этим я в значительной мере обязан Вашему влиянию:
- после изучения архивных документов о деятельности Коморси РСФСР флагмана Немитца;
- после того, как проштудировал курс «Прикладной стратегии» капитана 1 ранга Немитца, в Морской академии;
- после работы в качестве помощника председателя Правительственной комиссии по обороне берегов Черного моря, которую возглавляли Вы на вспомогательном судне «Дунай» в 1929 году; [270]
- после прочтения рукописи «Воспоминаний» адмирала Немитца, когда Вы ее привезли в Москву, еще до последней войны.
Примите от признательного ученика адмирала Исакова 16 ноября 1962 г.»

   В этом посвящении сказано об А. В. Немитце то, что, к сожалению, оказалось почти совершенно забытым и как бы выпавшим из истории военно-морского флота.

   Александр Васильевич Немитц родился 26 июля 1879 года на севере Молдавии, в деревне Котюжаны, где у его отца Василия Фердинандовича было родовое имение. Сохранился документ, свидетельствующий, что право на потомственное дворянство старший Немитц получил по службе: «Надворный советник Немитц с сыном его Александром внесен во 2-ю часть дворянской родословной книги». Далее указывалось, что «из недвижимого имущества за ним числится 150 десятин земли под виноградниками».
   Мать будущего адмирала Софья Апполоновна, урожденная Кузнецова, происходила из мелкопоместных дворян Херсонской губернии, традиционно служивших на флоте. На склоне лет в автобиографии Александр Васильевич писал: «Я родился в семье, говорившей по-русски, крещен православным христианином, вырос с детства в православной церкви, как и отец и мать, сознавал и чувствовал себя русским».
   Отец, служивший в Одессе мировым судьей, рано умер, а потому Александра 14 лет от роду отдали в Морской кадетский корпус. Учился Немитц успешно, однако на последнем курсе он и еще трое гардемаринов были уличены в коллективном пьянстве и неповиновении начальству. В результате после окончания Морского корпуса Александру пришлось четыре месяца служить матросом 1-й статьи. Лишь в январе 1900 года он был произведен в мичманы с назначением на Черноморский флот.
   Первый год офицерский службы 20-летний мичман пробыл в должности адъютанта 32-го флотского экипажа, а с апреля 1901 года состоял в незавидной должности ревизора на минном крейсере «Казарский». Начало службы было, что и говорить, не очень удачным. Если бы кто-то в ту пору сказал, что этот развязный юноша в будущем станет командующим Черноморским флотом, никто бы не поверил.
   Но в 1902 году произошло событие, круто изменившее судьбу Александра Немитца. Его вызвали в Ливадию, где вручили пакет для российского посла в Турции. Почему для этой миссии был выбран именно Немитц, стало известно, когда мичман прибыл в Стамбул. В российском посольстве его ждало письмо, в котором посол Германии граф Маршалл Немитц фон Биберштейн приглашал российского мичмана на аудиенцию. О том, что происходило дальше, существуют две версии. В 1954 году Александр Васильевич рассказывал, что сотрудники посольства, чтобы предотвратить эту встречу, срочно препроводили его на канонерку «Донец», где посадили под арест. На 10-й день ночью на греческом пароходе «Орфей» мичмана отправили в Одессу.
   Однако в 1965 году Немитц сообщил адмиралу И. Исакову, что встреча с германским послом все же состоялась, причем перед этим военный атташе Германии мягко наставлял юношу: «Завтра — переломный день в вашей жизни. Подумайте только, если вы понравитесь графу и окажетесь благоразумны, вся ваша последующая жизнь и карьера будут обеспечены. Граф сможет дать о вас блестящую характеристику своим друзьям в Санкт-Петербурге».
   Но, как утверждал Александр Васильевич, он не поддался на эти уловки и гордо заявил послу: «Я, как офицер, дал присягу, что никогда не должен ей изменить, а оставаться верным ей во всем, всегда! До последней капли крови, независимо от того, какого бы рода эта кровь ни была». Если так, то не совсем понятно, почему мичман Немитц был посажен под арест, но, видимо, адмирал за давностью лет запамятовал, как все было в действительности.
   По возвращении молодого офицера из Стамбула его карьера складывается как нельзя лучше. После обучения в офицерском артиллерийском классе ему было присвоено звание лейтенанта. Около года Немитц служил вахтенным начальником сначала на минном заградителе «Буг», а затем на эскадренном броненосце «Чесма». Тем временем началась Русско-японская война. Однако Александру Немитцу участвовать в ней не довелось — как только прошел слух о том, что «Чесма» будет отправлена на Дальний Восток для участия в боевых действиях, он по странному стечению обстоятельств и, наверное, против своей воли был назначен артиллерийским офицером на учебное судно «Березань».
   В сентябре 1905 года завершился суд над командой учебного судна «Прут», которая поддержала восстание на броненосце «Потемкин». Александр Васильевич вспоминал: «Когда был вынесен первый смертный приговор четырем морякам с транспорта «Прут», начальство предложило мне и моей учебной роте «как образцовым в отношении дисциплины» приведение в исполнение смертного приговора. Я отказался за себя и за учеников-гальванеров.
   Меня отправили лично к адмиралу, временно исполнявшему обязанности командира Черноморского флота. Он повторил свое предложение. Я повторил свой отказ. «А вы знаете, что вам за это угрожает?» — сказал мне старик. «Знаю, — отвечал я, — но, тем не менее, отказываюсь».
   По существовавшему тогда положению офицера могли назначить для исполнения смертного приговора только с его согласия, поэтому лично Немитцу за отказ от участия в расстреле ничто не угрожало. А вот препятствовать использованию моряков учебной роты в составе расстрельной команды он был не вправе. Но ему это сошло с рук. Вообще, молодой лейтенант вел себя в ту пору крайне независимо.
   В сентябре 1906 года состоялся суд над участниками восстания в Севастополе. «Как только стал известен приговор, — вспоминал Немитц, — адвокаты пришли ко мне домой: последний выход, Александр Васильевич, вам просить командующего ЧФ. Мы сознаем, чем это грозит вашей карьере, но завтра утром будет уже поздно. Во дворце адмирала Скрыдлова долго спорю с часовыми, с адъютантами, наконец, по моей просьбе старик разбужен и просит к себе в кабинет. Излагаю мою просьбу. Старый моряк вынимает папку с приговором и при мне пишет: «Заменить смерть каторгой». Жизнь осужденных была спасена».
   Столь вызывающее поведение Немитца не могло остаться безнаказанным. Вскоре он сам предстал перед дисциплинарным судом за участие в кампании по дискредитации командира канонерской лодки «Терец». Старший офицер корабля М. Ставраки был исключен со службы и приговорен к трехлетнему заточению в крепости, а Немитца на 4 месяца посадили на гауптвахту. Но это были лишь цветочки. «Неоправдание по суду, — писал он, — влекло за собой тяжелые следствия по службе: отныне я не мог быть произведен в следующий чин иначе как с «высочайшего» повеления, не мог получить высшего военно-морского образования, поступить в академию, другими словами, военная карьера для меня была закрыта».
   Но случилось чудо — Немитц не успел отсидеть срок, как вышел приказ о его назначении в Морской генеральный штаб. Там он работал до 1909 года. «Ушел я из Морского штаба по своей инициативе, — вспоминал Александр Васильевич. — Ушел в Военно-морскую академию, куда меня пригласили читать лекции о Русско-японской войне. Я разработал свое «Стратегическое исследование Русско-японской войны» на основе архивных материалов. Курс мой имел успех и у слушателей, и у руководителей академии». Моряки-ветераны Цусимы и Порт-Артура, надо полагать, слушали Немитца, который околачивался в тылу, с большим интересом. По ходу дела он и сам окончил академию и в апреле 1913 года был вновь принят в Морской генеральный штаб с производством в капитаны 2 ранга.
    Для дальнейшего продвижения по службе нужен был опыт командования кораблем, причем по чину это должен был быть корабль 2-го ранга. Поэтому в июне 1914 года Немитц был назначен командиром канонерской лодки «Ардаган». Это ничего, что корабль находился в составе Каспийской флотилии, а Немитц командовал им лишь около месяца, главное, что в послужном списке появилась нужная запись.
   25 июля 1914 года Немитц был назначен штаб-офицером ставки верховного главнокомандующего. «После двух лет чрезвычайно напряженной и нервной работы, — вспоминал он, — почти безделье в местечке Барановичи, далеко в тылу, в комфортабельном купе «морского» вагона одного из трех поездов, в которых разместилась ставка». Тем не менее за время работы в ставке он получил ордена Св. Станислава, Св. Анны II степени и Св. Владимира IV степени. Но без мечей, то есть ордена были за службу, а не за боевые заслуги.
Немитц, поразмыслив, попросился на флот и в мае 1915 года был назначен командиром канонерской лодки «Донец» — той самой, на которой он когда-то по молодости лет сидел под арестом. Она была потоплена турецким флотом, потом ее подняли и поставили в Одессе на капитальный ремонт, так что повоевать на ней Немитцу не пришлось. В январе 1916 года он был назначен командиром 5-го дивизиона миноносцев. В нем были собраны все самые старые миноносные корабли, используемые для несения дежурства в северо-западной части Черного моря, где боевые действия почти не велись.

   Все изменилось лишь в июне 1916 года, когда командующим ЧФ был назначен вице-адмирал Колчак. Вскоре Александр Немитц становится капитаном 1 ранга и назначается командиром 1-го дивизиона новейших эсминцев. «За отличия в делах против неприятеля и смелые действия на путях сообщения противника» Александр Васильевич был награжден мечами и бантом к ордену Св. Владимира IV степени, мечами и бантом к ордену Св. Анны II степени, а в завершении кампании Георгиевским оружием.

    12 декабря 1917 года в газетах был опубликован приказ Военной комиссии Севастопольского Совета о выборности командного состава. 13 декабря командующий ЧФ Немитц вместе с главным комиссаром  ЧФ В.В. Роменцом выехал в Петроград по вызову властей, однако туда не прибыл. А. В. Немитц счел за лучшее перебраться в Одессу, чтобы переждать смутное время.
   Летом 1919 года Немитц встретился с членом Совета обороны Украины А. Иоффе, с которым был хорошо знаком. Тот написал Ленину, а Ленин черкнул записку заместителю председателя Реввоенсовета Э. Склянскому: «Иоффе очень рекомендует этого Немитца. Повидайте его». С этого момента судьба адмирала сделала крутой поворот — он был назначен начальником штаба группы войск под командованием Якира, прорывавшихся из Одессы на север. Вспоминая об этих днях, А. В. Немитц рассказывал:
   «Август 1919 года: большое наступление A.M. Деникина. Отход красных фронтов. Командующий 45-й дивизией Красной Армии на Румынском фронте И. Э. Якир прибыл в Одессу, вызвал меня в штаб Одесского округа. Высадка белых может произойти в любой момент: корабли маячат в море у дачных окрестностей города. У отступившей дивизии Якира всего по пять патронов на человека. Формировавшаяся в Одессе 17-я дивизия разбежалась при первых дымках белых кораблей на горизонте: осталось триста человек коммунистов во главе с Логофетом. Решаем эвакуировать Одессу и отступать на север по железной дороге. Грузим в сорок эшелонов все запасы Одесского военного округа. Эшелоны благополучно доходят до станции Раздельная, дальше, у Вапнярки, сражаются с петлюровцами две бригады 45 и дивизии Якира. На соединение с нами движется из Крыма 58-я дивизия И. Ф. Федько, по пока ее нет. Это все, на что мы можем рассчитывать. В Одессе, уже высадился корпус барона И. Н. Шиллинга, в Николаеве корпус генерала Ванповского, он рвется на Киев. С севера — банды Петлюры и Махно. Окружение полное. Собираем все верные Советской власти части в районе Раздельная — река Днестр — Ваппярка — Бирзула. Организуем Южную группу войск под одним командованием. Командование группой берет на себя Н. Э. Якир. Реввоенсовет группы: товарищи Я. Б. Гамарник, В. П. Затонский, я назначаюсь начальником штаба».
   Обстановка под Одессой менялась не по дням, а но часам. Какого-либо четкого плана действий у командования Южной группы не было. Ориентировались по ходу событий. Попытка И. Э. Якира пробиться на соединение с частями 12-й армии по железной дороге на Вапнярку силами одной своей 45-й дивизии окончилась неудачно. Один из участников этих событий, Осадчий Н. Г. , вспоминал: «Прибыли на Вапнярку, где мы обезоружили солдат и матросов Мишки-Япончика с участием кавалерии Г. И. Котовского... после чего выступили на передовую против Петлюры. На передовой от меня принял командование полком товарищ Захаров, а я остался комиссаром. Противник повел наступление на нашу цепь, а с тыла восставшие банды кулаков по хлебному полю шли на цепь. По флангам у нас частей не было, почему и пришлось отступить под прикрытие бронепоезда».
   В этих условиях единственно правильным решением было сконцентрировать части 45-й, 47-й Черноморской и 58-й стрелковых дивизий в один кулак и идти на прорыв. Такой план был разработан и предложен А. В. Немитцем. План поддержал член Реввоенсовета Я. Б. Гамарник и он был принят И. Э. Якиром. Сосредоточившись в районе Ольвиополь, Балта, Бирзула, Каменка, Ольшанка, станция Рыбница 30 августа Южная группа войск начала прорыв из окружения в общем направлении на Киев с темпами движения 32–37 километров в сутки. Прорыв осуществлялся тремя колоннами: правой во главе с И. Ф. Федько, центральной во главе с И. И. Гарькавым и левую вел И.K. Грицов. В связи с занятием Киева войсками генерала Ванновского, А. В. Немитц предлагает изменить направление движения на Бердичев. Разгромив петлюровские войска у станции Попельня, войска группы 19 сентября освободили Житомир и вышли на соединение с главными силами 12-й армии. Так, закончился легендарный 400 километровый рейд по тылам противника Южной группы войск, вошедший в историю Гражданской войны как образец искусства маневра войск. Нужно отдать справедливость, что немалая заслуга в этом принадлежала моряку — А. В. Немитцу. Он был ранен в этом походе, но остался до конца в строю, пока войска не вошли в Житомир.
   Последствия ранения оказались тяжелыми, и А. В. Немитца пришлось эвакуировать в Москву. 27 октября приказом Реввоенсовета Республики № 290 Александр Васильевич Немитц за этот переход был награжден орденом Красного Знамени.
   В конце 1919 — начале 1920 годов Красная армия окончательно добила Деникина на Юге и Колчака в Сибири, и лишь небольшой группе белых во главе с Врангелем удалось укрепиться в Крыму. Советская страна получила передышку, которую нужно было использовать для подготовки к разгрому последнего похода Антанты.

   6 февраля 1920 года на заседании политбюро ЦК РКП(б) с участием В. И. Ленина принимается решение о назначении «адмирала А. В. Немитца командующим Морскими силами Республики». Это был третий командующий Морскими силами (коморси) после В. М. Альтфатера и Е. А. Беренса. Коморси являлся одновременно членом Реввоенсовета Республики. Многогранной была деятельность Немитца в эти годы. Нужно было создавать военно-морские силы на Юге страны, координировать действия сил Днепровской флотилии с войсками Юго-Западного фронта, организовывать оборону северо-западной части Черного моря, содействовать войскам Красной армии в окончательном разгроме мусаватистско-белогвардейских частей на юге Каспийского моря. Сложной продолжала оставаться обстановка на Балтике и на Севере России. Особую озабоченность у Совета Труда и Обороны вызывала нехватка топлива в стране. Доставке бакинской нефти мешали разбойничьи действия флота английских интервентов и белогвардейцев на Каспии, укрывшихся в персидском порту Энзели. Чтобы уничтожить флот, нужно было ликвидировать его базу. Задача, следовательно, сводилась к тому, чтобы нанести удар по флоту в нейтральных водах и в порту Персии, с которой страна не воевала.
   О значении, которое придавалось Энзелийской операции, свидетельствует то, что решение на операцию обсуждалось на совместном заседании главкома С. С. Каменева, командующего Морскими силами Республики А. В. Немитца, наркома иностранных дел Г. В. Чичерина и дважды представлялось на утверждение В. И. Ленину.
   1 мая 1920 года А. В. Немитц подписал директиву на проведение операции, в которой, в частности, указывалось: «Очищение Каспия от белогвардейского флота должно быть выполнено, во что бы то ни стало. Так как для достижения этой цели потребуется десант на персидской территории, то он и должен быть совершен вами... Вы известите при этом ближайшие персидские власти о том, что десант предпринят военным командованием исключительно для выполнения боевого задания, которое возникло только потому, что Персия не в состоянии разоружить белогвардейские суда в своей гавани, и что персидская территория остается для нас неприкосновенной и будет очищена немедленно по выполнении боевого задания».
Вся ответственность за последствия в результате ответных действий Персии или Англии (с которой Россия тоже не воевала) возлагалась полностью на А. В. Немитца.
   Замыслом высшего командования порт Энзели предполагалось взять внезапным десантом с моря при поддержке небольшого отряда сухопутных войск со стороны Ленкорани. План операции разрабатывался штабом Волжско-Каспийской флотилии. Утром 18 мая 1920 года отряд кораблей флотилии подошел к Энзели. Противник не оказал сильного противодействия: огневые точки на берегу были быстро подавлены, а одиночная атака торпедного катера отражена. Английские интервенты приняли условия капитуляции, а остатки белогвардейцев на море были разгромлены.
   На этом закончилась боевая деятельность Волжско-Каспийской флотилии. За проявленное мужество в борьбе за освобождение Каспийского моря от интервентов и белогвардейцев флотилия была удостоена Почетного Красного Знамени ВЦИК РСФСР и Почетного Знамени Ревкома и Совнаркома Азербайджанской ССР. Отмечая эту победу, командующий Морскими силами Республики писал: «Поздравляю с победоносным окончанием военной кампании на Каспийском море. Доблестный Красный флот блестяще выполнил возложенную на него Советской Республикой боевую задачу первостепенной важности. 21 мая 1920 г. Коморси Немитц. Комиссар Гайлис».
   Несмотря на непродолжительность по времени и ограниченный масштаб, операция имела стратегическое значение. В результате операции война на этом направлении была прекращена, на Каспийском море установлено полное господство Красного флота, страна получила возможность свободно вывозить нефть из Баку, значительно укрепились позиции советской власти в Закавказье.
   Для борьбы с флотом французских интервентов и Врангеля, командующим Морскими силами Республики спешно создавались морские силы на Черном и Азовском морях. Сложность этой задачи заключалась в том, что все основные базы и порты были разрушены, корабли и суда захвачены или повреждены белогвардейцами. Основное внимание было обращено на создание обороны северо-западного побережья Черного моря. Так, в границах от Днестра до Херсона был организован Северо-Западный укрепленный район, в Одессе сформирована военно-морская база, для обороны нижнего течения Днестра и Днепро-Бугского лимана была создана Усть-Днепровская военная флотилия. Принятыми мерами удалось локализовать, а на ряде участков нанести поражение морским силам противника при наступлении Врангеля в Северной Таврии. Одновременно для содействия войскам Юго-Западного и Кавказского фронтов были созданы Морские силы Черного и Азовского морей со штабом в Мариуполе и с непосредственным подчинением коморси А. В. Немитцу. Для усиления морских сил распоряжением А. В. Немитца в их состав на Азовское море были направлены вооружение, техника и личный состав с Балтики, Онежской, Северодвинской и Волжско-Каспийской флотилий. В короткие сроки было вооружено около 40 кораблей и судов, создан воздушный дивизион из 18 морских и сухопутных самолетов, организована и сформирована морская экспедиционная дивизия в 4600 штыков и сабель.

   Потерпев поражение в Северной Таврии, белогвардейцы решили продолжить борьбу против Советской республики на Дону и Кубани, рассчитывая на поддержку казачества. 14–17 августа на восточном берегу Азовского моря в районе станицы Приморско-Ахтырская высадился основной врангелевский десант генерала С. Г. Улагая. Десант имел целью развернуть военные действия на Кубани.
   В это же время для обеспечения действий сил флотилии в Азовском море командующий Морскими силами Республики А. В. Немитц принял решение поставить мины в Керченском проливе. Так, в ночь на 14 августа отряд кораблей под командованием А. В. Немитца выставил минное заграждение на выходе из Керченского пролива в Азовское море. В тылу у флота противника было выставлено 266 мин. Для борьбы непосредственно с десантом С. Г. Улагая А. В. Немитц принимает решение блокировать минами район Приморско-Ахтарской и высадить у станицы Камышеватская контрдесант в составе морской экспедиционной дивизии. Высадка контрдесанта явилась неожиданной для противника и поставила его в безвыходное положение: вражеский десант оказался окруженным со всех сторон. В результате последующих совместных действий Кубанской армии, морской экспедиционной дивизии и Азовской флотилии белогвардейцы были разгромлены, а остатки улагаевского десанта были сброшены в море.
   Боевые действия Азовской флотилии, в которых непосредственно принимал участие А. В. Немитц, сыграли большую роль в борьбе с силами контрреволюции на юге страны летом и осенью 1920 года. Особенно большое значение имела помощь флотилии войскам Кавказского и Юго-Западного фронтов в их боевых действиях против вражеских десантов.
   Впервые в истории военно-морского искусства современных флотов была произведена высадка контрдесанта. Эта операция поучительна тем, что был хорошо разработан план ее проведения, умело организовано управление силами, продумано оперативное обеспечение. Это был блестящий образец применения А. В. Немитцем своей теории принятия решения, изложенной в «Прикладной стратегии» на практике. Используя свой личный опыт минно-заградительных и артиллерийских действий в районе Босфора в Первой Мировой войне, А. В. Немитц умело организовал борьбу флотилии с технически превосходящими морскими силами П. Н. Врангеля на Азовском море. Азовское море было очищено от Белого флота.
   С учетом полезного опыта прошлого и на основе творческой инициативы большого отряда красных командиров молодого Красного флота рождалось и совершенствовалось советское военно-морское искусство.
Во всей этой сложной для того времени и многообразной работе немалая доля участия принадлежит Александру Васильевичу Немитцу. Нужно учесть, что к тому же после Южного похода 1919 года он оставался еще больным. Зимой 1920 года, когда войска М. В. Фрунзе прорывались через Перекоп, А. В. Немитц выходил по льду через Керченский пролив на Крымский полуостров. Он шел во главе отряда моряков через полыньи и торосы, опираясь на палочку, так как на ногу еще ступить было нельзя.
   В. И. Ленин знал о ранении А. В. Немитца. 14 февраля 1921 года: «Ленин читает письмо командующего Морскими силами Республики А. В. Немитца от 13 февраля 1921 года с просьбой оставить в его распоряжении машину и отменить решение особой тройки Совета Труда и Обороны по перераспределению автомобилей, пишет на обороте письма поручение управделами СНК Н. П. Горбунову узнать, в чем дело, и вернуть машину. Ленин подписывает распоряжение об оставлении автомашины «Роллс-Ройс» № 2425 в пользование Немитца».
   25 марта 1921 года В. И. Ленин пишет записку Э. М. Склянскому: «... товарищу Склянскому. Мною обнаружено, что товарищ Немитц вынужден был ждать 3,5 часа в Совете Обороны и понапрасну, ибо его вопрос не слушали. Нахожу это несправедливым и предлагаю впредь установить телефонными и секретарскими средствами Военного ведомства и Совета Обороны такую связь, чтобы господин Немитц был извещаем за несколько минут и приезжал (ввиду его болезни) на автомобиле. Председатель СТО В. Ульянов (Ленин)».
   По итогам Гражданской войны имя А. В. Немитца стоит в ряду таких военачальников, пришедших из старой армии и флота и вставших на сторону революции, как С. С. Каменев, М. Н. Тухачевский, Б. М. Шапошников, М. Д. Бонч-Бруевич, А. И. Егоров, Д. М. Карбышев, Ф. Ф. Новицкий, В. М. Альтфатер, А. П. Зеленой, Е. А. Беренс, Л. М. Галлер, И. С. Исаков. Это имена известных всей стране полководцев и флотоводцев. Не случайно отмечая, прежде всего, флотоводческие заслуги А. В. Немитца перед Вооруженными силами страны, советская историческая литература назвала его «первым красным адмиралом».
   Еще не закончилась Гражданская война, а партия была озабочена восстановлением народного хозяйства, укреплением боеготовности и боеспособности армии и флота. Огромное значение для строительства армии и флота имели решения X съезда РКП (б) в марте 1921 года, который, вводя новую экономическую политику, в то же время постановил: «... в соответствии с общими положениями и материальными ресурсами Советской Республики принять меры к возрождению и укреплению Красного военного флота».
   У истоков этих резолюций и решений в борьбе за возрождение флота в «борьбе за сохранение преемственности жизни морской силы страны» стоял и коморси А. В. Немитц. Но что-то случилось, и в декабре 1921 года, по собственной просьбе, считая, что дальнейшая работа в должности коморси — «беспартийному не по силам», А. В. Немитц переходит на преподавательскую работу первоначально в Академию военно-воздушных сил, а затем и в Военно-морскую академию.


   При этом он не прекращает своей активной деятельности по участию в строительстве и укреплении Военно-Морского Флота.
   С 1922 по 1924 год А. В. Немитц выполняет особые поручения при Реввоенсовете СССР, а приказом председателя РВС СССР К. Е. Ворошилова от 17 декабря 1929 года № 719 «Преподаватель Военно-морской академии Немитц А. В. назначается для особо важных поручений при народном комиссаре по Военным и морским делам и председателе РВС СССР с 15 декабря 1929 года». По заданию РВС СССР в 1924 году им написан «Стратегический обзор Первой Мировой войны на море» и «Служба штаба во флоте» для Академии военно-воздушных сил.
   В 1929 году А. В. Немитц проводит большую работу в качестве председателя Правительственной комиссии по обороне берегов Черного моря и делает по результатам этой работы доклад нарком-военмору.
   Тяжелое ранение и контузия, большие моральные и физические перегрузки в Гражданской войне не прошли бесследно, и в 1930 году А. В. Немитц на несколько лет выбывает из строя из-за тяжелой болезни. В результате болезни Александр Васильевич полностью теряет слух, но все же «искалеченным, глухим» он возвращается к работе.
   В 1938 году он по заданию Главного морского штаба пишет книгу «Работа Морского Генерального штаба», которая из-за начавшейся войны так и не вышла из печати. Также по неизвестным причинам были не доработаны и не изданы мемуары А. В. Немитца «Недавнее прошлое русского флота по личным воспоминаниям». Чудом уцелевший полуистлевший экземпляр проспекта этих мемуаров был обнаружен в музее «Панорама обороны Севастополя». Это как раз та самая рукопись, которую читал И. С. Исаков перед началом войны.
   В 1941 году советское правительство присваивает А. В. Немитцу воинское звание вице-адмирала. Деятельность Александра Васильевича во время Великой Отечественной войны была связана с работой профессором кафедры стратегии и тактики Военно-морской академии. После войны он написал в своем анкетном листе: «Принимал участие в боевых действиях и в Отечественной войне — в Азовской военной флотилии». Очевидно, его боевой опыт на Азовском море пригодился и для Азовской, и в последующем для Дунайской флотилии. Во время войны он, со свойственной ему скрупулезностью, написал «Военно-географическое описание театра военных действий нижнего Дуная» и «Водный путь Дуная». Хочется думать, что эти работы А. В. Немитца пригодились нашим морякам Дунайской флотилии в Ясско-Кишиневской операции и в последующих боевых действиях на Дунае.

   Вспоминая годы работы начальником Морских сил Республики (коморси), Александр Васильевич часто и с особым желанием делился с офицерами флота на многочисленных официальных встречах в Доме офицеров, с матросами в матросском клубе, на собраниях в гидрографии флота, в печати, с сотрудниками по работе».
Многие видели, как по улице А. В. Суворова в сторону Гидрографии каждое утро, не торопясь, шел в адмиральской форме, с желтым потертым портфелем худенький, чуть согнутый старичок.
   Дежурный в отделе командовал при его появлении: «Смирно!», — но он не слышал. Не обращая внимания, он поднимался на третий этаж в свою рабочую комнату. Со всеми сотрудниками он здоровался однозначно — «Здравия желаю!» — это, безусловно, многолетняя привычка военного. Не торопясь, он садился за рабочий стол и начинал писать. Писал он простым карандашом, имея под рукой резинку. Он писал труд по заданию военно-морского министра (главкома) адмирала флота Н. Г. Кузнецова. Тема его труда «Особенности ведения боевых операций на Морском театре военных действий в современных условиях». Работал он сосредоточенно, не отвлекаясь, часами не поднимаясь с рабочего места.
   Затем наступало время перекура (в то время он курил, курил по времени — через каждые два часа). Прежде чем закурить, открывал окно, отодвигал от себя бумаги, посвободнее усаживался и закуривал. Его перекур напоминал какой-то ритуал. Он мне говорил, что мы курим без оглядки — одну папиросу за другой. А он курил всю жизнь по времени, не более восьми папирос в сутки. Бросалась в глаза его большая работоспособность и серьезность в работе. К 1952 году он закончил писать свой обширный, объемистый труд. Суть его научного труда сводилась к тому, что поскольку наш вероятный противник — мощная морская держава, то надо строить комплексный Военно-Морской Флот. В нем было много таблиц и расчетов. После его печатания и переплета Александр Васильевич выехал с докладом в Москву. Дней через пять он приехал с приподнятым настроением, с восхищением отзывался о Н. Г. Кузнецове как о моряке, большом руководителе, человеке. Нарком Н. Г. Кузнецов якобы одобрил груд А. В. Немитца. Но вскоре наступила иная пора. Новым руководством была выработана иная военно-морская политика. Надводные корабли, включая крейсера, ставились на слом, их новое строительство было прекращено. А. В. Немитц старался доказать, что и надводные, особенно авианосные, корабли, будут нужны. Но доказывать было некому, Н. Г. Кузнецов был снят с должности, а новое руководство не стало слушать А. В. Немитца. Здесь следует сказать, что Н. Г. Кузнецов очень уважал Александра Васильевича. Я об этом сужу по двум случаям. Ко мне на квартиру в вечернее время было два запроса по телефону. Звонил офицер по поручению главкома Кузнецова А. Г. Гагарин. Задавался один и тот же вопрос: как чувствует себя Александр Васильевич и не следует ли ему в чем-либо помочь. В ответ он всегда благодарил и решительно заявлял, что ему ничего не надо. Его скромность доходила до крайности. Порученец Н. Г. Кузнецова А. Г. Гагарин дважды передавал просьбу главкома о необходимости переназначения А. В. Немитцу пенсии. Дело в том, что, уходя в отставку, он получил максимальную пенсию 1200 рублей. С выпуском новых денежных знаков он стал получать 120 рублей. В связи с новым законом о назначении пенсий военнослужащим, уходящим в запас и отставку, пенсионное назначение было значительно увеличено. А. В. Немитц должен был получать как вице-адмирал. Однако от написания заявления с просьбой пересмотреть ему пенсионное назначение он категорически отказался. После ухода Н. Г. Кузнецова с поста главкома, больше звонков не было. Так А. В. Немитц до конца своей жизни довольствовался пенсией 120 рублей в месяц. Он неоднократно говорил, что все заработанные средства он тратил на то, чтобы лечить дочь, проживающую в Ялте. На себя он тратил гроши. Всегда ходил в военной форме, которая носилась десятки лет.
   В 1953–1954 годах Александр Васильевич стал жаловаться на боли в области сердца. Он говорил все бы ничего, но «мотор» работает с перебоями, по ночам стал плохо спать, чувствует физическую слабость. К врачам он обращался очень редко. Мы просили врачей из военной поликлиники и госпиталя осуществлять контроль и лечение Александра Васильевича. Однако он настаивал, чтобы врачи не приезжали и не беспокоили его. Последние 7–8 лет он жил постоянно в Ялте, у старшей дочери Варвары Александровны. Мы — работники гидрографии периодически — навещали его в Ялте. Однако годы брали свое, 1 октября 1967 года, от сердечной недостаточности, Александр Васильевич Немитц скончался. Похоронили его со всеми почестями, на центральной аллее кладбища Коммунаров в Севастополе. На его могиле, на средства Министерства обороны, сооружен мраморный памятник. Его образ увековечен в мраморе в адмиральской форме. Военные моряки, граждане Севастополя и гости города-героя, читая надгробную надпись склоняют головы перед могилой, отдавая дань почтения верному сыну нашей Родины, отдавшему всю свою жизнь борьбе с ее врагами, укреплению нашего могучего Военно-Морского Флота».   
   Кто бы ни вспоминал о своих встречах с Александром Васильевичем, все, начиная от дочери бывшей горничной Немитцев в Одессе в 1918 году и до каждого его сослуживца, с благодарностью вспоминают об этом замечательном человеке. Как военный, он без сомнения обладал талантом руководителя, мужеством флотоводца, отвагой офицера. Его военная служба и труд были отмечены орденом Ленина, двумя орденами Красного Знамени, медалями, русскими орденами и медалями дореволюционного времени, георгиевским оружием за храбрость, иностранными орденами.

   В фондах Севастопольской Морской библиотеки бережно хранятся воспоминания офицеров Черноморского флота, которым довелось жить и служить одновременно с А.В. Немитцем в 50-60-х годах ХХ века в Севастополе. Это и публикации в газетах и журналах, рукописи и конечно книги. Особенно можно выделить публикации контр-адмирала Лебедько В.Г., земляка А.В. Немитца и адмирала И. Исакова, считавшего Александра Васильевича своим учителем. Библиографической редкостью по праву считается сборник «Пять лет Красного флота. 1917 – 1922 г.г.», изданный в 1923 году в Ленинграде. В этой книге напечатан очерк А.В. Немитца «Командующий Морскими силами Республики». Ну и конечно, есть и мемуары А.В. Немитца «Недавнее прошлое русского флота по личным воспоминаниям».