05.07.2015г. -
Пушкин, как читатель.
Литературоведы, писатели, библиотекари до сих пор
с интересом изучают талант А. С. Пушкина – читателя.
с интересом изучают талант А. С. Пушкина – читателя.
Изучая личные библиотеки великих деятелей культуры, невольно думаешь о том значении, которое они имели в формировании их таланта, совершенствовании их гениальности. Ведь все эти люди с раннего детства, соприкасаясь с многовековым книжным наследием, развили вкус, сложились как неординарные личности. Несомненно, в этом есть огромная заслуга тех книг, которые они читали.
Пушкину суждено было занять в истории национальной культуры место основоположника новой русской литературы и завершить важный этап формирования литературного языка.
Борис Львович Модзалевский (1874-1928) - историк русской литературы, библиограф, архивист, крупнейший и авторитетнейший знаток и исследователь творчества А.С. Пушкина долгие годы составлял список личной библиотеки А.С. Пушкина.
В перечне Б.Л. Модзалевского – 1522 названия, составляющих более 3,5 тысяч томов:
– художественная проза и поэзия – 517 названий.
– народная словесность – 27.
– критика и история литературы – 86,
– история – 412 – (почти треть библиотеки!);
– философия и религия – 47;
– юриспруденция – 20;
– география, статистика, путешествия – 125,
– естествознание и медицина – 16.
В библиотеке Пушкина собраны книги на 14 языках.
Пушкин шутя называл себя “министром иностранных дел” на Парнасе русской литературы.
Самая старая книга библиотеки – изящное парижское издание «Божественной комедии» Данте 1596 года. По сохранившимся счетам книгопродавцев можно узнать, какие издания попали на книжные полки поэта в числе последних. Среди них двухтомник А. Токвилля «О демократии в Америке», «Ключ к «Истории царства Российского» Н.М. Карамзина», составленный П. Строевым, и «Месяцеслов на 1837 год». На многих книгах – дружеские посвящения В. Жуковского, А. Дельвига, В. Кюхельбекера, И. Козлова, Н. Гнедича, А. Мицкевича, Е. Баратынского. На страницах более чем 50 томов сохранились пушкинские пометы: подчёркивания и вопросительные знаки, владельческие надписи, краткие реплики и развёрнутые замечания, записанные на отдельных листах. Среди этих документов оказался и обрывок листа, исписанный рукой Вольтера.
В Кишинёве в 1821 году Пушкин пользовался библиотекой Липранди, откуда брал книги по истории Молдавии , географии , литературе славянских народов и записи, доставляемые владельцу библиотеки сербскими воеводами, но, в первую очередь, произведения Овидия.
Пушкин надолго брал из библиотеки Липранди Валерия Флакка, Страбона и Мальтебрюна.
Пушкин лично знал митрополита Гавриила, архиепископа Молдавского. Ходил в его храм, на исповедь, к причастию, на молебен. Брал книги в его библиотеке – летописи, Новый завет на славяно - сербском языке.
Жизнь на юге, а потом в Михайловском, дававшая Пушкину много, хоть и подневольного, досуга, была посвящена им в значительной степени чтению. Не довольствуясь присылаемыми и покупаемыми книгами, он брал их у В.Ф. Раевского и у многих других своих приятелей и знакомых; в письмах его к брату Льву и к Плетневу из Кишинева, а потом из Михайловскаго то и дело встречаются просьбы о присылке тех или иных книг; они доставляли поэту немало материалов для умственных трудов, для текущих его работ и замыслов, для самообразования. Библиотека соседнего Тригорского сразу же привлекла к себе его внимание, - и он любил рыться в ее книгах и во время своего заточения, и позже, наезжая туда на время. Зарабатывая довольно много изданием своих произведений, Пушкин тратил деньги в это время преимущественно на покупку книг, и собственная его михайловская библиотека была весьма значительна по размерам; об этом можно судить, между прочим, потому, что когда в 1832 г. поэт, переселившись окончательно в Петербург, задумал перевезти туда и свою деревенскую библиотеку, поручив хлопоты по этому делу П.А. Осиповой, то книги его заполнили собою не один ящик.
К.А. Тимофеев, посетивший Михайловское в 1859 г. и встретивший там кучера Пушкина - Петра, передает следующий любопытный разговор свой со стариком:
"Случилось ли тебе видеть Александра Сергеевича после его отъезда из Михайловского"? - Видел его еще раз потом, как мы книги к нему возили отсюда. - "Много книг было"? - Много было. Помнится, мы на двенадцати подводах везли; двадцать четыре ящика было; тут и книги его, и бумаги были. - "Где-то теперь эта библиотека, - добавляет г. Тимофеев, - любопытно было бы взглянуть на нее: ведь выбор книги характеризует человека. Простой каталог их был бы выразителен. Найдется ли досужий человек, который занялся бы этим легким, почти механическим делом? Если бы перелистывать, хоть наудачу, несколько книг, бывших в руках у Пушкина, может быть внимательный взгляд и отыскал бы еще какую-нибудь интересную черту для истории его внутренней жизни.
«Чем более читаете не размышляя,
Тем более уверяете, что много знаете,
А чем более размышляете читая,
Тем яснее видите, что знаете еще очень мало» - сказал Вольтер.
Поэт цитирует Вольтера во многих своих произведениях, характеризует личность самого Вольтера. Он называет его «фернейским старичком», «султаном французского Парнаса», а также «поседелым циником, смелым вождём умов и моды». Писатель для Пушкина выступает также певцом любви.
Тем более уверяете, что много знаете,
А чем более размышляете читая,
Тем яснее видите, что знаете еще очень мало» - сказал Вольтер.
Поэт цитирует Вольтера во многих своих произведениях, характеризует личность самого Вольтера. Он называет его «фернейским старичком», «султаном французского Парнаса», а также «поседелым циником, смелым вождём умов и моды». Писатель для Пушкина выступает также певцом любви.
В 1831 г., предложив императору свое перо для политического журнала, Пушкин вместе с тем писал: «Осмеливаюсь также просить дозволения заняться историческими изысканиями в наших государственных архивах и библиотеках. Не смею и не хочу взять на себя звания историографа после незабвенного Карамзина, но могу со временем исполнить мое давнишнее желание написать историю Петра Великого и его наследников до государя Петра III».
24 февраля 1832 г. Пушкин обратился к Бенкендорфу с заявлением.
«Осмеливаюсь вновь беспокоить Вас покорнейшею просьбою о дозволении мне рассмотреть находящуюся в Ермитаже библиотеку Вольтера, пользовавшегося разными редкими книгами и рукописями доставленными ему Шуваловым для составления его Истории Петра Великого»
«После смерти писателя, когда августейшая императрица России (Екатерина II) приобрела у г-жи Дени (племянница Вольтера) библиотеку г. де Вольтера и все манускрипты. За 135.000 ливров приобретена Россией в 1779 г. эта библиотека. Общее количество книг библиотеки по старым подсчетам равнялось ок. 7000 томов и 37 томов рукописей и хранилась она в Эрмитаже
Чем был Вольтер для Пушкина-лицеиста, для Пушкина-юноши, для Пушкина-ссыльного... С детства «всех больше перечитан» «поэт в поэтах первый», для Пушкина-выученика французской литературы — Вольтер всегда был самым значительным литературным именем как в смысле огромного комплекса просветительных идей, так и в смысле чисто художественного воздействия. Понятен поэтому тот глубокий, волнующий интерес, с которым Пушкин должен был входить весной 1832 г. под своды Эрмитажа, подходя к шкафам, хранившим всю личную библиотеку фернейского патриарха — этот запыленный пороховой склад вольномыслия XVIII века.
В «Собрании Сочинений» Вольтера, поныне хранящемся в личной библиотеке Пушкина, в ряде томов имеются закладки Пушкина, с несомненностью говорящие о такого рода интересе Пушкина.
То, насколько глубоко вошёл этот писатель в жизнь Александра Сергеевича, свидетельствуют посвящённые ему рисунки. Их интересно сопоставить, ведь каждый из них отражает неповторимую духовную сущность этого выдающегося человека. На этом портрете Вольтер изображён совсем не в парадном виде – в ночном колпаке. Пушкин изображает крупным планом лицо мыслителя, не затрагивая детали его фигуры. На лице этого уже пожилого человека привлекает пристальный задумчивый взгляд. Он свидетельствует об уме и проницательности изображённого и, кажется, способен проникнуть в одному лишь ему ведомые тайны.
То, насколько глубоко вошёл этот писатель в жизнь Александра Сергеевича, свидетельствуют посвящённые ему рисунки. Их интересно сопоставить, ведь каждый из них отражает неповторимую духовную сущность этого выдающегося человека. На этом портрете Вольтер изображён совсем не в парадном виде – в ночном колпаке. Пушкин изображает крупным планом лицо мыслителя, не затрагивая детали его фигуры. На лице этого уже пожилого человека привлекает пристальный задумчивый взгляд. Он свидетельствует об уме и проницательности изображённого и, кажется, способен проникнуть в одному лишь ему ведомые тайны.
Работа в библиотеке Святогорского монастыря с церковными книгами, сам облик и дух древней обители, основанной Иваном Горозным, послужили Пушкину творческим материалом для создания блистательных и цельных образов русской истории в драме Борис Годунов, которую Пушкин называл в числе лучших своих произведений. 4 и 5 главы Евгения Онегина, написанные в ссылке, рисуют прекрасные и, в то же время, глубоко конкретные, полные не без иронии подмеченных жизненных деталей образы русской деревни, глубоко поэтичного ее усадебного строя.
Работая в библиотеке Святогорского монастыря, поэт тесно общался с игуменом Ионой и братией монастыря.
Пушкин писал: " я ... в летописях старался угадать образ мыслей и язык тогдашнего времени"
В путешествия Пушкин всегда брал с собою запас книг. Так, мы видели, что они были с ним во время его поездки в Оренбург. М.В. Юзефович, встретившийся с поэтом в Закавказье в 1829 г., передает, что у него "было несколько книг и в том числе Шекспир", а в Эрзеруме читал он "Божественную комедию". Л.Н. Обер свидетельствует, что перед отъездом своим из Москвы в Петербург (рассказ его, вероятно, относится не к 1829, а к 1828 или 1827 г., когда Пушкин неоднократно бывал в обеих столицах") поэт, остановившийся в его доме, передал ему ключ от своего сундука с книгами, прося сохранить их во время его отсутствия и позволив в них рыться. Пересматривая их, Обер увидел, что "книги все были, большею частью, на иностранных языках".
Таким образом, книги всегда и везде сопутствовали Пушкину, - и мы назвали бы его библиофилом в лучшем значении этого слова.
Пушкин любил дороги, станционных смотрителей, разбитые колеи проселков, поездки далекие и короткие. В «Известиях Всесоюзного географического общества» опубликованы такие данные: Пушкин за свою недолгую жизнь преодолел в путешествиях 34 тысячи 750 километров.
Пушкин любил книги карманного формата именно за удобство,за то,что они сопутствовали в дороге, на почтовых станциях в ожидании перекладных.В библиотеке Пушкина было много книг такого формата – «Божественная комедия»Данте, изданная в Париже в 1596 г., карманный сборник стихов, миниатюрные книги, книги в дорогу маленького формата «Подражание Корану» 1824г.
Нащокин в своих воспоминаниях писал, что Пушкин был не только образованнейший, но и начитанный человек. Так, он очень хорошо помнит, как «он почти постоянно держал при себе в карманах одну или две книги и в свободное время, затихнет ли разговор, разойдется ли общество, после обеда принимался за чтение. Читая Шекспира, он пленился его драмой "Мера за меру", хотел сперва перевести ее, но оставил это намерение, не надеясь, чтобы наши актеры, которыми он не был вообще доволен, умели разыграть ее.» Вместо перевода, подобно своему "Фаусту", он передал произведение Шекспира в своем "Анджело". Пушкин говорил Нащокину: "Наши критики не обратили внимания на эту пьесу и думают, что это одно из слабых моих сочинений, тогда как ничего лучше я не написал".
23-24 августа 1833 г. по пути в Поволжье и Оренбург Пушкин заехал к матери Н.Н. Пушкиной, Натальи Ивановны Гончаровой в гости. В письме к жене он писал: " В Ярополец приехал я в среду: Наталья Ивановна встретила, как нельзя лучше...". Пушкин пробыл у тещи немногим более суток. Он с интересом осматривал дом и разбирал в библиотеке книги. Он писал: " Я нашел в доме старую библиотеку, и Наталья Ивановна позволила выбрать нужные книги. Я отобрал их десятка три...".
Поэт радостно сообщал жене в письмах о новых пополнениях: «Моя библиотека растет и теснится!»
«Я разоряюсь на книги, как стекольщик на алмазы», — смеясь, говаривал Пушкин своим друзьям. При своих обычно стеснённых материальных обстоятельствах Пушкин тратил на покупку книг большие деньги. В течение всего одного только месяца 1836 года, когда поэт как никогда испытывал материальные затруднения, он истратил на книги:
16 июня – 58 руб.
18 июня – 199 руб.
20 июня-73 руб.
А всего за месяц – 758 руб.50 коп.
Интересно сравнить эти расходы с перечнем мелких трат из сохранившегося листка приходно-расходной книжки А.С. Пушкина. « 8 марта того же года: на извозчика – 40 коп. и на булку 6 коп; 18 марта – на извозчика 15 коп. и на яблоко 5 коп. и т.д., всего за месяц 39 руб. 30 коп.! «( Для сравнения: пуд (16 кг) пшеничной муки во времена Пушкина стоил 3 руб.75 коп., фунт (409,5 г.) мяса – 12 коп.!
В последние два года своей жизни Пушкин в большом количестве покупал книги у Беллизара, не имея сил совладать с желанием приобретать их, несмотря на требования рассудка, который не мог не подсказывать поэту, что траты его на книги совсем не соответствовали обстоятельствам, в которых он тогда находился, и его бюджету. Незадолго до смерти, в 1836 г., набросав известное стихотворение свое: "Пора, мой друг, пора! Покоя сердце просит..." - поэт сопроводил его следующим замечанием: "Юность не имеет нужды в at home, зрелый возраст ужасается своего уединения. Блажен, кто находит подругу - тогда удались он домой. О, скоро ли перенесу я мои пенаты в деревню - поля, сад, крестьяне, книги, труды поэтические, семья, любовь etc." Так мечтал поэт, но мечтам его о тихом пристанище не суждено было осуществиться. Вот почему его предсмертное прощание с книгами, этими нелицемерными друзьями всей его жизни, приобретает в глазах наших особенную трогательность и ценность.
Привязанность Пушкина к книге, очерченная выше несколькими собственными его показаниями и свидетельством лиц, его знавших, интересна, конечно, и сама по себе, как все, что содействует выяснению черт многогранной души поэта; но она представляется достойной изучения в особенности по тому специальному значению, которое имеет в глазах исследователя, пытающегося по тому или иному поводу проникнуть в тайники творчества поэта.
Исследователю подчас прямо необходимо бывает знать, для правильности вывода, что именно читал он, имел ли он в своих руках то или другое сочинение, в какой мере был он знаком с ним, какие места книги остановили на себе его внимание и т.п.
Еще в 1855 г. А.В. Дружинин, говоря в статье своей "А.С. Пушкин и последнее издание его сочинений"* о том, что "поэт читал много, читал с наслаждением, выписывая запасы книг из Петербурга и нетерпеливо поджидая их прихода", что "он задумывался над прочитанным, делал отметки на страницах, выписывал в особые тетради то, что ему особенно нравилось", и что только что изданные "Материалы" Анненкова несколько бедны указаниями по этой части, - писал: "Библиотека Пушкина не могла пропасть без следа. Сведения о любимых книгах Александра Сергеевича, изложение его заметок со временем будут собраны, - в этом мы твердо уверены. Странно думать, что мы можем по месяцам проследить за ходом чтения англичанина Соути (Его творчество высоко ценил Пушкин, переведший начало «Гимна пенатам» и «Мэдока», а также вдохновившийся сюжетом его «Родерика» для создания оригинальной поэмы на этот же сюжет («Родрик») и знаем так мало о том, что читал и любил читать поэт, которым гордится наше отечество. Указания подобнаго рода потому еще будут полезны, что сокрушат вконец разные остатки теорий о непосредственности талантов и чистой художественности, будто бы не ладящей с изучением великих образцов. Между нашими литературными предрассудками один еще не вырван с корнем, - это предрассудок о малом значении труда. Не один литератор нашего времени готов обидеться, если ему придадут эпитет трудолюбивого". Последняя книга, которую прочитал А.С.Пушкин - «История России в рассказах для детей» А.О.Ишимовой.
Ишимова — последний корреспондент Пушкина: он написал ей письмо о её исторических рассказах и отправил книгу для перевода в день дуэли с Дантесом 27 января 1837 г.
«Милостивая государыня Александра Осиповна. Крайне жалею, что мне невозможно будет сегодня явиться на Ваше приглашение… Сегодня я нечаянно открыл Вашу Историю в рассказах и поневоле зачитался. Вот как надобно писать! С глубочайшим почтением и совершенной преданностью честь имею быть, милостивая государыня, Вашим покорным слугою, 27 января 1837. А. С. Пушкин»
«Пушкин принадлежал к числу тех творческих гениев, тех великих исторических натур, которые, работая для настоящего, приготовляют будущее, по тому самому уже не могут принадлежать только одному прошедшему».
В. Белинский.
Пушкин в каждом из нас.
«Что в имени тебе моем?
Произнеси его тоскуя;
Скажи: есть память обо мне,
Есть в мире сердце, где живу я...»
Виктор Конецкий писал, что «любой русский, даже не читая Пушкина, за него умрет».
Пушкин в его глазах был явлением настолько особенным, настолько недосягаемым и грандиозным, что имя его не подлежало обсуждению или каким-либо оценкам. Оно было для него вне законов, вне сравнений, вне каких-либо сопоставлений. Все, что было как-нибудь связано с Пушкиным, было священно — все, что непосредственно относилось к Пушкину-человеку, не только к поэту.
«Пушкин,— говорил Конецкий,— существует в нас почти с рождения и до смерти».
Пушкинская поэзия всегда любима и современна, а книги о Пушкине всегда востребованы в нашей библиотеке.
В Севастопольской Морской библиотеке имени адмирала М.П. Лазарева хранится огромное количество изданий, связанных с именем А.С. Пушкина. Это и собрания сочинений, и отдельные произведения великого поэта, книги, изучающие творчество и рассказывающие о жизни Александра Сергеевича. Но есть в этом огромном мире книг, называемом «пушкинианой, две, которые можно назвать жемчужинами. Речь идет о двух книгах, выпущенных при жизни Пушкина. Если не наш экземпляр, то точно такой же держал в руках сам Александр Пушкин.
Первая книга – это «Борис Годунов» (1831 года издания) и пятый номер журнала «Современник» (1837 года выпуска).
Сверяя список книг личной библиотеки А.С.Пушкина с картотекой Редкого фонда Морской библиотеки мы нашли около тридцати изданий того времени. К примеру -
Плутарх.1765год.Русские летописи по Никонову. 1767год.
Вольтер. 1777 год.
Апулей.1780год.
Руссо.1797 год.
Карамзин. История государства Российского.1818год.
Байрон.1831 год. Отечественные записки.1820 года издания и многие другие.
Библиотека приглашает любителей творчества Пушкина познакомиться с нашей Пушкинианой, которая постоянно пополняется.
Пророческими оказались строки А.С. Пушкина:«Ах! Ведает мой добрый гений,
Что предпочел бы я скорей
Бессмертию души моей
Бессмертие своих творений»
Читайте и перечитывайте Пушкина и помните заветы Пушкина:
“Чтение – вот лучшее учение!”, “в просвещенье стать с веком наравне!”
