Морская библиотека
им. адмирала М. П. Лазарева

 Час истории: «Николай Карамзин
русский историк-историограф, писатель, поэт, журналист»

 12 декабря 1766 — 3 июня 1826

   Родился  в Симбирской губернии. Он вырос в деревне отца, симбирского помещика. Первой духовной пищей 8-9-летнего мальчика были старинные романы, развившие в нем природную чувствительность. Уже тогда, подобно герою одной из своих повестей, «он любил грустить, не зная о чем», и «мог часа по два играть воображением и строить замки на воздухе. На 14-м году К. был привезен в Москву и отдан в пансион московского профессора Шадена: он посещал также и университет, в котором можно было научиться тогда „если не наукам, то русской грамоте“. Шадену он обязан был практическим знакомством с немецким и французским языками. В Москве сложились литературные вкусы Карамзина и начаты первые литературные опыты, состоявшие, по обычаю того времени, в переводах. В конце того же года Карамзин через посредство земляка, И. П. Тургенева, сближается с кружком Новикова. Влияние кружка продолжалось 4 года (1785-88); К. много читал за это время, много переводил, увлекался Руссо и Стерном, Гердером и Шекспиром, наслаждался дружбой, стремился к идеалу и слегка грустил о несовершенствах этого мира. С мая 1789 г. до сентября 1790 г. он объехал Германию, Швейцарию, Францию и Англию, останавливаясь преимущественно в больших городах, как Берлин, Лейпциг, Женева, Париж, Лондон. Вернувшись в Москву, К. стал издавать „Московский журнал“ ,где появились „Письма русского путешественника“. „Московский журнал“ прекратился в 1792 г., может быть — не без связи с заключением в крепость Новикова и гонением на масонов. Хотя К., начиная „Московский журнал“, формально исключил из его программы статьи „теологические и мистические“, но после ареста Новикова (и раньше окончательного приговора) он напечатал довольно смелую оду „К Милости“ („Доколе гражданин покойно, без страха может засыпать, и всем твоим подвластным вольно по мыслям жизнь располагать;.. . доколе всем даешь свободу и света не темнишь в умах; доколь доверенность к народу видна во всех твоих делах: дотоле будешь свято чтима...; спокойствия твоей державы ничто не может возмутить“) и едва не попал под следствие по подозрению, что за границу его отправили масоны. Большую часть 1793-1795 гг. К. провел в деревне и приготовил здесь два сборника под названием „Аглая“, изданные осенью 1793 и 1794 гг. В 1795 г. В 1796 г. он издал сборник стихотворений русских поэтов под названием „Аониды“. Ровно через год появилась вторая книжка „Аонид“, а затем К. задумал издать нечто вроде хрестоматии по иностранной литературе („Пантеон иностранной словесности“). К концу 1798 г. К. едва провел свой „Пантеон“ через цензуру, запрещавшую печатать Демосфена, Цицерона, Саллюстия и т. д., потому что они были республиканцами. В „Московском журнале“ К. завоевал сочувствие публики в качестве литератора; теперь, в „Вестнике Европы“ (1802-3 г.), он является в роли публициста. Преимущественно публицистический характер носит и составленное К. в первые месяцы царствования императора Александра I „Историческое похвальное слово императрице Екатерине II“. Во время издания журнала К. все более входит во вкус исторических статей и наконец получает при посредстве товарища министра народного просвещения M. Н. Муравьева титул историографа и 2000 р. ежегодной пенсии, с тем чтобы написать полную историю России (31 окт. 1803 г.). С 1804 г. прекратив издание „Вестника Европы“, К. погрузился исключительно в составление истории.
 
    В 1816 г. он издал первые 8 т. „Истории Государства Российского“ (в 1818-19 гг. вышло второе издание их), в 1821 г. — 9 том, в 1824 г. — 10-й и 11-й, а в 1826 г. К. умер, не успев дописать 12-го тома, который был издан Д. Н. Блудовым по бумагам, оставшимся после покойного. В течение всех этих 22-х лет составление истории было исключительным занятием К.; защищать и продолжать дело, начатое им в литературе, он предоставил своим литературным друзьям.
   Приступая к составлению русской истории без надлежащей исторической подготовки, К. не имел в виду быть исследователем. Он хотел приложить свой литературный талант к готовому материалу: „выбрать, одушевить, раскрасить“ и сделать, таким образом, из русской истории „нечто привлекательное, сильное, достойное внимания не только русских, но и иностранцев“. Предварительная критическая работа над источниками для К. есть только „тяжкая дань, приносимая достоверности“; с другой стороны, и общие выводы из исторического рассказа кажутся историографу „метафизикой“, которая „не годится для изображения действия и характера“; „знание“ и „ученость“, „остроумие“ и глубокомыслие» «в историке не заменяют таланта изображать действия».
    Особенности литературной формы «Истории Г. Р.» доставили ей широкое распространение среди читателей и поклонников К. как литератора. В 25 дней все 3000 экземпляров первого издания «Истории Г. Р.» разошлись между этими читателями. Но те же особенности, которые делали «Историю» превосходной для своего времени популярной книгой, уже тогда лишали ее текст серьезного научного значения. Гораздо важнее для науки того времени были обширные «Примечания» к тексту. Небогатые критическими указаниями, «примечания» эти содержали множество выписок из рукописей, большей частью впервые опубликованных К.  Некоторые из этих рукописей теперь уже не существуют.