Морская библиотека
им. адмирала М. П. Лазарева

      К 150-летию великого русского писателя  самые прославленные творцы всего мира поделятся своим видением его знаменитых произведений, герои которых запоют, поднимутся на пуанты и даже взлетят под купол цирка.
      "Я пишу, но пустячки", - говорил когда-то сам Антон Павлович. Возможно не подозревая, что спустя столетия люди будут биться над этими пустячками, как над самым сложным и непостижимым, о чем можно бесконечно спорить на сцене и в жизни...
      Еще при жизниу Чехова были не только преданные поклонники,но и оппоненты.Одни с нетерпением ждали выхода новых журналов с чеховскими публикациями,другие презрительно или снисходительно усмехались,обвиняя автора в безидейности иизлишней простоте.

Чистое искусство
Искусство для искусства
Чистое искусство - совокупность эстетических концепций, утверждающих:
- самоценность и автономность художественного творчества;
- отрицание связи искусства с общественной жизнью, моралью, наукой и политикой.
Представители чистого искусства рассматривают художественное творчество как выход из противоречий:
- между природой и обществом;
- между свободой и необходимостью;
- между чувственным и рациональным;
- между индивидом и родом.

      Русские писатели почти никогда не ограничивались "чистым искусством". Все они философствовали, занимались политикой, - словом, были "учителями жизни".
   Чехов до самой смерти остался только художником.
   Конечно, ему приходилось сталкиваться с людьми самыми разнообразными, высказывать свои мнения. Но это были мнения собеседника, а не учителя. Для примера можно сравнить письма его и письма Толстого. Непринужденная беседа, меткие характеристики, крайне переменчивое настроение. Тонкая, впечатлительная душа, разрешающая свою трагедию в юморе.
   До чего эти письма не похожи на письма Льва Толстого! Толстой всегда учит, всегда требует, дает совет, как жить и что делать. К Толстому все обращаются как к учителю. У Чехова же вряд ли кто искал жизненного руководства.   Не такой он был человек, чтобы определенно и резко высказываться, чтобы отстаивать какую-нибудь теорию, или программу.
   У него была своя логика - художественное творчество.
   И понятно, что никто не смотрит на Чехова как на учителя.
   Он - не учитель, а, скорей, любимый друг и брат. Врач, который помогает не столько своими знаниями, правильной постановкой диагноза, сколько совсем особенным, душевным отношением к пациенту. Ведь от врача далеко не всегда требуют излечения. В нем ценят внимание. Врач только тогда сделается любимым, если он заметит каждого из этих незаметных людей.   Чехов замечал незаметных людей. Более того, он нежно любил их, как-то изнутри понимал их несложные, но сколь для них важные переживания, а главное - ничего от них не требовал.
   В сущности, и дядя Ваня, и Николай Алексеевич Иванов, и Треплев, и Астров, не говоря уже о сестрах Прозоровых, подполковнике Вершинине и т.д., - самые серые, незаметные люди.
   .
   Пришел Чехов, заметил их и как-то утвердил.
   Ни в чем реальном он этим маленьким людям не помог. Не указал им выхода, не разрешил ни одного мучившего их вопроса.
   Но ведь и старая нянька Марина не вылечила капризничающего профессора, не создала ему успеха, не вернула его на кафедру. («Дядя Ваня»)
   Однако она, несомненно, ему помогла. В атмосфере общего недомогания и раздражения она внесла нежную, человеческую ласку. Признала за профессором право быть таким, какой он есть, признала законность его капризов.
  
   Чехов никому не обещал спасения, не говорил, что у него есть "секрет". Но все твердо знали, что он преисполнен жалости и сострадания.
 Драматургия А.Чехова открыла новую страницу в истории мирового театра. Ключевую роль при этом сыграла пьеса Чехова Чайка. После провала Чайки на сцене Александринского театра 17 декабря 1898 г. в Московском художественном театре была заново поставлена чеховская пьеса. Спектакль прошёл с большим успехом,  явился историческим событием в жизни русского  театра.
Чайка (1896) резко отличается от предыдущих пьес Чехова.  Основным источником драматического конфликта, наряду с любовной интригой, является восприятие искусства главными антагонистами в Чайке - Треплевым и Тригориным. Они являются носителями двух  противоположных художественных концепций; Треплев –  декадентских направлений 90-ых годов, иными словами, символизма, Тригорин же –  носитель второй концепции - артист реалистического толка.

Пьеса, которая произвела переворот в истории русского театра, стала символом МХТа, не могла остаться без отклика и в наши дни. К столетию чеховской Чайки новую Чайку напишет известный современный литературовед и писатель Г. Чхартишвили, пишущий под псевдонимом Борис Акунин. Чайка Акунина, по сути, является как бы продолжением чеховского произведения: действующие лица - те же (кроме Якова, работника, повара и горничной, которые в акунинской пьесе отсутствуют), однако в отличие от чеховских персонажей все они на два года старше. Место действия - то же, только последние десять страниц чеховской пьесы являются началом «Чайки»  Акунина, иными словами, акунинская пьеса начинается со смерти Треплева. Таким образом, чеховская Чайка, задуманная как комедия в 4-х действиях, превращается в детектив.
   
«Тайное» общество любителей Чехова

Спектакли Международной Чеховской лаборатории

В «Театральном особняке», расположенном в одном из московских дворов у старинной Рогожской заставы, собираются актеры из многих московских театров.. Представители разных школ, возрастов и судеб репетируют и участвуют в спектаклях безвозмездно. Что же их объединяет?
   
Возможно, творческое вдохновение и взаимопонимание друг с другом и с режиссером Виктором Гульченко рождаются уже благодаря самому факту «тайного» творческого свидания, выкроенного из повседневной жизни. И есть в этом нечто чеховское: сочетание общности и разобщенности, что передается чеховским героям с их одновременно близостью и отчужденностью, а в самой идее Лаборатории видится тяга к осмысленной жертвенности, без которой трудно представить жизнь Антона Павловича.

Когда в первом действии «лабораторных» «Трех сестер» Прозоровы и их гости собираются принять участие в завтраке по случаю именин Ирины, все рады друг другу, дурачатся, придаются воспоминаниям, сестры дразнят старшего брата: «влюблённый скрипач», «влюблённый профессор», он злится. Маша ставит ему в пример подполковника Вершинина, которого называли «когда-то влюблённым майором, и он нисколечко не сердился». Молодой подпоручик подыгрывает Ирине на гитаре, и она поёт неаполитанскую песенку «Влюблённый солдат» на итальянском (Андрей: «Ирина знает ещё по-итальянски»). Песня звучит долго, на все лады – соло, дуэтом, хором… И в какой-то момент приглушенно, тихо-тихо, заговорщицки, словно на собрании «тайного общества».
Здесь, в Лаборатории, верят, что Чехов без посредников близок нам сегодня, бережно относятся к тексту – не переиначивают, не сокращают. Вчитываются и вычитывают.
В спектаклях Гульченко существует несколько временных измерений. Ведь и персонажи у Чехова то и дело предаются воспоминаниям, сопоставляя настоящее время своей жизни с прошлым. И есть особый разряд героев, которые пытаются заглянуть в будущее – в близкое или весьма далекое. Эти отношения со временем придают пьесам Чехова особую объёмность.
Вся прелесть пьес Чехова в том, что и по прошествии  более чем ста лет, они затрагивают самые сокровенные струны в душах маленьких людей.
   И не три, а триста тысяч "сестер" чувствуют сразу облегчение. Конечно, временное, потому что Чехов лечил не болезнь, а симптомы ее, но все-таки облегчение.
   Маленьких людей видели, конечно, и Толстой, и Достоевский. Но их маленькие люди почему-то выходили всегда великанами. Простой мужик Каратаев, под стать, по крайней, мере, Конфуцию, а гвардейский офицер князь Болконский - сродни Шопенгауэру.
   И Толстой, и Достоевский - писатели космические .  У Чехова маленькие люди остаются тем, что они есть
         Русский пейзаж, с елочками и березками, бесконечная степь…   Нежная, проникновенная любовь к данному и смутная, едва уловимая надежда на то, что "все образуется".
       Достоевский лелеял русских мальчиков, которые по трактирам "о Боге спорят". Толстой учит, как перехитрить зло, бороться с ним непротивлением.
       "Мальчики" Чехова никогда не говорят о Боге и вообще мало говорят. Им все как-то некогда, жизнь заела. То почту возить надо, то в "Славянском Базаре" котлеты подавать, то детей кормить.
       Бороться со злом, даже по новому, усовершенствованному, толстовскому способу, они и не думают. "Не до жиру, быть бы живу". Ведь самый факт жизни для них уже геройство..
       С них нельзя требовать, да и они не требовательны. Иван Карамазов не знал, - возвращать ли ему билет на вход в рай, или нет. Чеховские герои были бы довольны, если бы "Вишневого сада" не продавали, артиллерию не переводили в другой город, и профессор не так капризничал.
   Всякий "тенденциозный" писатель, прежде всего, требователен. Чехов - эстет чистейшей воды. Он оставляет все как есть и тихо жалеет людей.
   Поэтому все уставшие, утомленные самым фактом жизни тянулись к нему  и тянутся сейчас. Требовательные люди - жестоки. У Чехова жестокости нет никакой.
   "Все мы беспощадны, и всего беспощаднее, когда мы правы", - сказал Герцен.
   Чехов не беспощаден, потому что он никогда не считал себя правым. Жизнь он принимал так же покорно, как и смерть. Не надо забывать, что лучшие свои вещи он написал, ясно ощущая смерть, которая годами боролась с ним. Смерть как бы жила в нем. На жизнь он смотрел под знаком смерти.
   Беспощадны жизнь и смерть. Люди же должны жалеть и щадить друг друга.
   Сегодня, в год 150-летия, хочется сказать: "Любите Чехова, как он вас любил. Учитесь у него состраданию, великой жалости к людям. Цените его великий художественный дар.»





Чехова можно с уверенностью назвать самым экранизируемым писателем среди русских классиков; фильмы снимались не только по мотивам чеховской прозы, но и драматургии, создавались телевизионные версии театральных спектаклей, производилась съемка драматических актеров с чтением произведений писателя. Таким образом, к середине 1980-х годов был накоплен большой опыт в экранном освоении чеховского творчеств

В случае с рассказами Чехова мастера экрана чаще пользовались первым способом, то есть собирали киноновеллы в полноценный сборник («Семейное счастье» и «Карусель», 1970 г., «Смешные люди», 1978 г.). Любопытно, что некоторые рассказы Чехова, по объему сопоставимые с рассказами Бунина, все-таки становились основой полнометражных фильмов, в то время как в практике экранизации произведений Бунина подобный способ – редкое исключение. Рассказы Чехова, в частности, «Анна на шее», «Душечка», «Дама с собачкой» (по всем ним были сняты одноименные фильмы) обладают определенными свойствами (отсутствующими в произведениях Бунина), позволяющими это делать. Это свойство – раскрытие достаточно большого событийно-временного среза из жизни в рамках небольшого произведения. И в «Душечке», и в «Анне на шее», писатель останавливается на нескольких, но самых существенных эпизодах из жизни героинь, с помощью которых читатель легко «дорисовывает» отсутствующие сюжетные звенья.

Однако и второй способ, при котором несколько рассказов сращивались в единое целое, при создании чеховских экранизаций имел место. Примером может служить фильм «В городе С.» (1967 г.) Правда, основой, сюжетной и эмоциональной сердцевиной данной экранизации было все-таки одно произведение - рассказ «Ионыч» - а уже к нему наращивались мотивы из других произведений писателя. Существенно обновить эту форму экранизации, придать ей динамизм, современное звучание сумел Никита Михалков, создав во многом этапный для отечественного киноискусства фильм «Неоконченная пьеса для механического пианино» (1977 г.).

Требовательные люди - жестоки. У Чехова жестокости нет никакой.
   "Все мы беспощадны, и всего беспощаднее, когда мы правы", - сказал Герцен.
   Чехов не беспощаден, потому что он никогда не считал себя правым. Жизнь он принимал так же покорно, как и смерть. Не надо забывать, что лучшие свои вещи он написал, ясно ощущая смерть, которая годами боролась с ним. Смерть как бы жила в нем. На жизнь он смотрел под знаком смерти.
   Беспощадны жизнь и смерть. Люди же должны жалеть и щадить друг друга.
   Сегодня, в год 150-летнего юбилея , хочется сказать: "Любите Чехова, как он вас любил. Учитесь у него состраданию, великой жалости к людям. Цените его великий художественный дар.»



      2010 год, год 150- летия со дня рождения А.П. Чехова – писателя-классика, который более других соответствует современной динамичной эпохе. Сценарий праздника способствует более глубокому знакомству с его творчеством и оказывает влияние на воспитание интеллигентного человека и читателя, способного воспринимать литературу как эстетическое явление.
      Мероприятие требует достаточно серьезной и долговременной подготовки – около полутора-двух месяцев; оно  рассчитано на полтора часа.
     В выступлении занято  18 человек.

Музыкальное оформление: фонограммы из «Времен года» П.И.Чайковского.

1.    Вступление и заключение – монологи из рассказов А.П.Чехова «Скрипка Ротшильда», «Крыжовник»  – исполнитель в роли А.П.Чехова
2.    Выступления чтецов-ведущих праздника (в течение всего праздника).
3.    Инсценировки рассказов А.П.Чехова: «Радость», «Дочь Альбиона», «Юбилей», «Медведь», «Студент».

Звучит музыка П.И.Чайковского, медленно затихая. Слышится мелодия скрипки, нежная и волнующая. На фоне мелодии, медленно выходя на сцену,
актер в роли Чехова произносит монолог из рассказа «Скрипка Ротшильда»:
- И почему человек не может жить так, чтобы не было потерь и убытков? Зачем люди всегда делают не то, что нужно? Зачем бранился всю жизнь, рычал, бросался с кулаками, обижал жену и, спрашивается, с какой надобности  давеча напугал и оскорбил бедного Ротшильда? Зачем люди вообще мешают жить друг другу? Ведь от этого какие убытки! Если бы не было ненависти и злобы, люди имели бы друг от друга громадную пользу! Зачем на свете такой странный порядок, что жизнь, которая дается человеку только один раз, проходит без пользы?



      Литератор, с точки зрения Чехова, должен быть подобен химику, отрешиться от житейской субъективности и знать, что навозные кучи в пейзаже играют очень почетную роль, а злые страсти так же присущи жизни, как и добрые.
      Да, он любил только все настоящее, искреннее, органичное. Первое место  занимали естественность. Потому-то его и восхитила фраза из ученической тетрадки – «море было большое…»
      Что же все-таки сделало его произведения вечными, неувядающими? Прежде всего, бесконечная влюбленность в жизнь, радость бытия. Это и придавало его художническому взгляду неповторимую новизну, свежесть. Для него интересно все: природа, погода, лица, манера говорить, двигаться. С помощью пейзажа Антон Павлович непринужденно и незаметно вводит вас в мир переживаний своего героя.





      Вот так – стремительно, с тонким юмором и трепетной любовью к человеку,
с жалостью и пониманием его слабостей и пороков, его душевной красоты и морального уродства пришел в русскую литературу и в жизнь каждого, кто любит книгу, Антон Павлович Чехов.


      У Чехова совершенно особая природа юмора. Он рассчитан на умного, думающего читателя. Влюбленность в жизнь, изображение бесконечных  человеческих изменений, уважение к человеку, каким бы он ни был, - вот в чем тонкость чеховских рассказов.

      При всей ироничности, насмешливости Чехов считал, что писатель должен
ИЗОБРАЖАТЬ, а не СУДИТЬ. Они очень разные, герои Чехова, но накрепко объединены главным – они живут в России сложного, трагического времени. России прекрасной, богатой, бескрайней – ЖИВОЙ! Как жив вишневый сад, «прекраснее которого ничего во всем свете нет», благоухающий, цветущий нежными белыми цветами, хотя и очень старый. Сад у Чехова – неотъемлемая часть культуры, быта, жизни вообще не только дворянской России – всей России. Вырубить его – вырубить целый пласт памяти, оставить без хозяина – доброго, заботливого, трудолюбивого, как старый Фирс.
      Но в жизни этой, как утверждает Чехов, все взаимосвязано, ненарушимо, одинаково близко и понятно образованному семинаристу и невежественной крестьянской вдове . Замечательно это передано в рассказе «Студент».

      …Если Василиса заплакала, а ее дочь смутилась, то, очевидно, то, о чем я только что рассказывал, что происходило девятнадцать веков назад, в ту страшную ночь в тихом-тихом, темном-темном саду первосвященника, когда апостол Петр отрекся от Господа нашего Иисуса, имеет отношение к настоящему – к этим женщинам, к этой пустынной деревне, ко мне самому, ко всем людям.


      Прошлое, оказывается, связано с настоящим непрерывною цепью событий.
Правда и красота, направлявшие человеческую жизнь там, в саду, всегда составляли главное в человеческой жизни и вообще на земле. Как же восхитительна, чудесна, полна высокого смысла наша жизнь!

     О чем бы ни писал А.П.Чехов на протяжении всего своего творческого пути,
эти размышления  всегда были в основе его произведений.

      Ялта стала последним приютом больного Чехова. Неутомимый труженик, всегда стремящийся к новым впечатлениям, Чехов к тридцати годам успел объездить полмира: посетил Дальний Восток и остров Цейлон, Сахалин и Париж, Индию и Турцию. Он был счастлив, что видел «миллионы пейзажей». Всюду, где ни бывал писатель, он творил добрые дела: строил школы, больницы, в Ялте – первый бесплатный пансионат «Яузлар» для бедных, сажал сады. В Ялте, на окраине Аутки, он построил Белую дачу, с которой открывался прекрасный вид на море, а с другой стороны видны были горы, покрытые лесами.
            Пока строился дом, Антон Павлович на этом пыльном каменистом участке разбивал сад. Чего только не посадил он там! Пальмы, глицинии, черешни, вишни, кипарисы и… северную белую березку, напоминающую ему о средней полосе России.
            И сегодня в этом удивительном доме все напоминает о его обитателях: Антоне Павловиче Чехове, его маме, о сестре Марии Павловне, его жене Ольге Леонардовне, о знаменитых посетителях этого дома. Здесь, в столовой, за столом, покрытым белой скатертью, сиживали великие писатели – друзья Чехова: Горький и Куприн, Бунин и Станюкович; здесь пел знаменитый певец Шаляпин, играл композитор Рахманинов. Кабинет Чехова украшали картины его друга, художника Левитана. Здесь Чехов подружился и с великим Львом Толстым.
            Сюда, в Ялту, приезжал московский Художественный театр – показать больному писателю спектакли по его пьесам «Чайка» и «Дядя Ваня».

Завершающий монолог актера в роли А.П.Чехова из рассказа «Крыжовник»:
      К моим мыслям о человеческом счастье всегда почему-то примешивалось что-то грустное… Я соображал: как, в сущности, много довольных, счастливых людей! Какая это подавляющая сила! Вы взгляните на эту жизнь: наглость и праздность сытых, невежество и скотоподобие слабых, кругом бедность невозможная, теснота, вырождение, пьянство, лицемерие, вранье…
      Между тем во всех домах и на улицах тишина, спокойствие; из пятидесяти тысяч,   живущих в городе, ни одного, который бы вскрикнул,   громко возмутился… Все тихо, спокойно, и протестует одна только немая статистика: столько-то с ума сошло, столько-то ведер выпито, столько-то детей погибло от недоедания… И такой порядок, очевидно, нужен; очевидно, счастливый чувствует хорошо только потому, что несчастные несут свое бремя молча, и без этого молчания счастье было бы невозможно. Это общий гипноз. Надо, чтобы за дверью каждого довольного, счастливого человека стоял кто-нибудь с молоточком и постоянно напоминал бы стуком, что есть несчастные, что, как бы он ни был счастлив, жизнь рано или поздно покажет ему свои когти, стрясется беда – болезнь, бедность, потери, и никто его  не увидит и не услышит, как теперь он не видит и не слышит других.
Не успокаивайтесь! Не давайте усыплять себя! Пока молоды, сильны, бодры, не уставайте делать добро!

Чехов шутит

      2010 год – год 150-летнего юбилея великого русского писателя А.П. Чехова. Что в первую очередь приходит на ум при упоминании этого имени? Ну, конечно же, «Вишневый сад», «Три сестры», «Чайка» - пьесы глубоко драматичные, психологические, полные переживаний и несбывшихся надежд.
Но всегда ли Чехов был таким? Давайте вспомним молодого Антошу Чехонте, сотрудника юмористических журналов «Стрекоза», «Будильник», «Осколки» и др. Семь лет он публиковался в еженедельных журналах и газетах, накапливая опыт для будущих работ.
      Первым произведением, опубликованным в печати, было «Письмо ученому соседу». Оно появилось в марте 1880 года в журнале «Стрекоза». Чехов в это время был студентом медицинского факультета Московского университета.
      Особую роль в творчестве Чехова – журналиста сыграл журнал «Зритель». Журнал этот стал специально «чеховским», так как в нем печаталось сразу трое братьев Чеховых – Антон, Николай и Александр.
Николай Чехов рисовал карикатуры, Антон делал подписи к рисункам.
Этот тандем имел большой успех и, после того, как Антон Павлович перешел работать в «Будильник» и «Осколки» сотрудничество братьев продолжилось. Кроме того известны рисунки на темы А. П. Чехова таких художников как В.И. Порфирьев и А.И. Лебедев.
Перед нами чередой проходят  невежи, модники, глупцы, злые тещи, тщеславные кокетки, недоучки и ловеласы.
      Улыбнитесь, господа! Вспомним афоризм Чехова: «Краткость – сестра таланта» и воздадим должное его неувядающему юмору!



  

 
Невеста. Прекрасна и невинна. Выходит замуж по любви.
Жених. Телеграфист в отставке. Восхитительно грациозен, грациозно восхитителен и... глуп как пробка. Пахнет помадой и фиксатуаром. Женится из-за приданого.


 Папа невесты. Пьет запоем. Влюблен в соседскую кухарку. Пророчит войну с немцами и взятие в плен Бисмарка. Ужасный политик. Чиновник.

 Мама невесты. Гроза супруга. 20-го числа каждого месяца ходит в присутственное место и получает вместо мужа жалованье. Мужа величает разбойником, антихристом и егозой.

 Посаженый отец жениха. Дон-Жуан, старожил и политик. Говорит почему-то по-итальянски. Отлично подрубляет платки и за неимением дела шьет на машине Надежды Ивановны.

 Посаженая мать жениха. Петербургская тетушка. Говорит в нос и презирает "невежество". Молодость провела бурно.

 Шафер невесты. Отставной прапорщик и забулдыга. Родившись, прежде чем крикнуть, выпил стакан водки. Ищет приличной партии с 100000 приданого.

 Шафер жениха. Губернский секретарь, всеобщий шафер и сердцеед. Отлично играет на гитаре.

 Музыканты
1-я скрипка Альт Кларнет Контрабас
Прекрасные люди, но страшные пьяницы. Непризнанные таланты. Уверяют, что Бетховен очень хороший музыкант. Слова "композитор" не понимают.

 Кондитер Фай.
ОПИСЬ ПРИДАНОГО
Утюг.
3 стула.
Зеленая лампа.
Мышеловка.
Кровать с клопами и прочими принадлежностями.
Стол с пауками.
Перина, на которой в прошлом году умерла бабушка.
Кофейная мельница.
Самоварная труба.
2 подушки.
Щеколда от неизвестной двери.
Картина масляными красками, изображающая "падение нравственности" от употребления горячих напитков.
Картина, изображающая "борьбу стихий, или смерть от взгляда женщины".
Еще что-то.


 
Царица бала.




СЧЕТ
РАСХОДЫ ПО СВАДЬБЕ р. к.
Кондитеру с генералом 27 22
Музыкантам 4 --
Музыкантам водка 5 75
Лакею из клуба 1 --
На водку ему же -- 25
Городовому за вывод из
апартаментов буянившего
Митрофана Егорыча -- 25
Фиксатуар жениху -- 50
Кучерам на водку 1 80
4 кареты 8 --
Папиросы шаферам -- 60
Нищим -- 14
Сода и кислота – 30


 Настройщик Курт. И как ми все живем в Россия и ми имеем русски языки, то я желаю выпивать за здоровье наших дамов...
Николай Стаматич. Господа! Нас убивает индифферентизм! Будем же, пока молоды, нашептывать баллады женскому полонезу и глотать метральезы любви. Поднимаю фиал за здоровье молодых!
Жених. Я па-ла-гаю, что любовь есть самое чувствительное чувство. Я чувствую такие чувства, каких вы никогда не чувствовали.
Все. Урра!!.



Летом 1881 г. А. П. и Н. П. Чеховы приехали в Таганрог, "где они и попали на свадьбу <...> и даже были шаферами <...> Плодом этой поездки была потом большая, in folio (в лист) карикатура, рисованная Николаем, с текстом Антоши Ч." (М. П.Чехов. Антон Чехов на каникулах. -- В кн. "Чехов в воспоминаниях современников", Гослитиздат, М., 1954, стр. 74-75).
   О реакции таганрожцев, задетых юмореской "Свадебный сезон", Ал. П. Чехов писал: "Здесь на эту карикатуру смотрят как на выражение чернейшей неблагодарности за гостеприимство" (Письма Ал. Чехова, стр. 69).
 

"КАК МИЛА ТЫ СЕГОДНЯ..."

Рисунок Н. ЧЕХОВА.

 

- Как мила ты сегодня, сестренка! Как хороша! Твои глазки светятся таким умом и такой добротой, что, будь я мужчиной, я тебя каждый день угощала бы ужином! К тебе так идут эта бледность, грустное выражение лица, эти слезинки на ресницах, что я готова утопить тебя в шампанском! Зачем я не мужчина!?


ИЗ ТЕАТРАЛЬНОГО МИРА

Тема А. ЧЕХОНТЕ. Рисунок В. И. ПОРФИРЬЕВА.

 Антрепренер. Вы желаете служить у меня хористкой, но теперь у меня нет ваканции... Когда будет, с удовольствием. Оставьте ваш адрес.
Она. Вот мои визитные карточки.
Антрепренер. Для чего же так много? Мне довольно и одной.
Она. Ничего... Остальные раздадите знакомым...



 

-У вас страшное декольте! И вам не стыдно в таком костюме, в нашем обществе?
- Нисколько! Римлянки не стыдились раздеваться и даже купаться при рабах. Я подражаю римским матронам.






 
-- Днем ты читаешь свои отвратительные лекции, после обеда спишь, как убитый, ночью в телескоп смотришь на звезды... Всю ночь! И это тянется со дня нашей свадьбы! Ужасно! Неужели, варвар, тебе не нужно потомства?


 

-- Хе-хе-хе... Я ее зазвал... угостил ужином и шампанским... Браслетку ей пообещал купить... А когда она опьянела и склонилась ко мне на грудь, я взял да и измерил ее череп! Прекрасный галльский тип! Вы знаете, чему равен задне-передний диаметр ее черепа?
       Вы не поверите!




 

   -- Жена заболела... в аптеке был... Микстуру для нее нужно было взять, да вот порошки... Спасибо -- мне, по знакомству, скидку сделали: шляпу и галстук оставили... все-таки не так совестно, знаете ли, в галстуке...